Техника - молодёжи 1970-10, страница 46

житься в тепле, потом открыл окно и приветливо пригласил его войти.

— Простите, что вторгаюсь к вам столь необычным путем, — заговорил новоприбывший, — но боюсь, что за мною следят...

Скафандр у нашего гостя был старомодный. У пояса висел лазерный пистолет калибра 7,65, а кислородный прибор был небрежно заброшен за спину.

— Мистер Холмс, меня зовут Джозеф Килиманджаро...

— Знаю, — прервал его мой гениальный друг. — Кроме того, вы занимаетесь астрохимией, прилетели прямо с системы Сатурна, но останавливались на Венере, поохотиться на...

— Но откуда... — изумленно начал новоприбывший.

— Очень просто. Насчет Сатурна я уже объяснил моему другу. А то, что вы были на Венере и охотились, я догадался по перышку венериан-ской ласточки на левом отвороте вашего скафандра. Такая ласточка встречается только в лесах Венеры. Этот же отворот говорит мне, что рост вашей приятельницы — шесть футов три дюйма и что у нее старомодные понятия... Но перейдем к делу. Расскажите свою интересную историю.

Джозеф Килиманджаро тяжело вздохнул и заговорил:

— В сущности, мне нечего вам рассказать...

— А это уже много. Простите, что перебил вас.

— Я родился в...

— Где вы родились, я знаю из своей видеотеки. Знаю также, что ваш отец полетел к Магеллановым облакам и еще не вернулся, что ваша мать самозаморозилась, ожидая его возвращения, и что ваш дядя пристрастился ik курению горького перца. Простите, я опять перебил вас. Расскажите о последних событиях.

— Позавчера я, как обычно, прибыл в лабораторию около восьми часов по сатурнианскому времени. Перед тем прошел небольшой метеоритный дождь, вокруг было сыровато. Что-то предостерегающе кольнуло меня в левое колено. А когда меня колет в колено, то либо разыграется астроревматизм, либо произойдет несчастье. С бьющимся сердцем я быстро вошел в лабораторию и увидел...

— Что увидели? — быстро спросил Холмс.

— Ничего. Все было в порядке.

— Так я и ожидал. Это уже подозрительно. Продолжайте и простите, что я перебиваю.

— Замирая от ужаса, я осмотрел лабораторию, но не нашел ничего.

— Ага. Тайна разъясняется. Скажите, пожалуйста, кто еще там работает, кроме вас?

— У меня есть два робота типа «Зингер», кибераналитик типа «Считалка» и портативная ультрапишущая машинка «Континенталь».

— Ясно. Заметили ли вы что-либо подозрительное в отношениях между роботами и пишущей машинкой?

— Что вы1 Да они друг друга терпеть не могут! Мне приходится держать их в отдельных помещениях, так как вблизи друг от друга они начинают ржаветь. Боюсь, мистер Холмс, что в колено меня кололо недаром. Мне угрожает какая-то неизвестная опасность!

Холмс встал и потер руки.

— Все ясно, мистер Килиманджаро. Возвращайтесь спокойно к своей венерианской приятельнице, а завтра в это же время приходите сюда. К тому времени мы с моим другом Ватсоном развеем все ваши страхи.

Когда гость ушел, мы надели скафандры и отлетели с первым же планетолетом, отправлявшимся прямо на Сатурн.

Лаборатория Килиманджаро была полна какого-то синеватого дыма. Холмс принюхался и кашлянул с довольным видом.

— Так я и ожидал. Дело проясняется. Ватсон, вы лучше всего поможете мне, если не издадите ни звука в течение двенадцати часов, трех минут и сорока семи секунд.

Мой друг достал портативный микроскоп и принялся ползать по полу, потолку и стенам (не забывайте, что мы были в состоянии невесомости!). После этого, не говоря ни слова, направился к астродрому. И только когда мы снова оказались в уютной комнате на Бэкер-стрит и закусывали пилюлями «яичница с ветчиной», он разразился своим веселым смехом.

•—Приготовьте оружие, Ватсон. Вечер может быть разнообразным,— сказал Холмс, и почти тотчас же за окном появился знакомый сине-чер-ный вертолет... Вскоре мистер Килиманджаро уже сидел у камина.

— Ну? — хрипловато спросил он.

— Все ясно, сэр, — произнес Холмс и вдруг выпрямился. — Но вы не можете обмануть меня. Пытаться убежать бесполезно, двери охраняются.

— Что это значит? — Килиманджаро вскочил.

— Это значит, «Зингер 12-А», что вы убийца. Вы арестованы именем межпланетного...

Холмс не договорил. Мистер Килиманджаро, а точнее — «Зингер 12-А», жалобно скрипнул и распался на мелкие детали. Гайки и винтики запрыгали по всему полу, а одна шестеренка закатилась под любимое кресло Холмса.

— Дело было ясно 'С -самого начала,— начал свои объяснения мой друг. — Самый факт, что не случилось ничего, насторожил меня с самого начала. Вступив в заговор с пишущей машинкой, «Зингер 12-А» убил достойного мистера Килиманджаро еще в прошлый понедельник, в 10.30 по местному времени. Пользуясь имевшейся аппаратурой, он превратил свою жертву в кристаллики углерода — в тот, я сказал бы, алмазный дым, который мы нашли в лаборатории. А у меня, как вам известно, есть одна скромная монография о различных видах дымов и туманов... Робот и машинка давно уже пребывали в авантюрной и несчастной связи. Несчастной потому, что Килиманджаро из ревности не позволял им часто бывать вместе. Отсюда история и начала выясняться. Роботы ржавеют не от ненависти, а от взаимной любви. Вторым звеном в цепи был голос мнимого астрохимика. Вы, дорогой Ватсон, ввели меня в заблуждение. Это был вовсе не ларингит, а всего лишь скрип давно не смазанной дыхательно-речевой системы. Робот и машинка сговорились бежать вместе на Меркурий. Они рассчитывали собрать алмазный дым и использовать его там как валюту. Но робот сначала пытался замести следы. С помощью видеопластической установки, спрятанной у него под левой мышкой, он принял вид своей жертвы, побывал на Венере, повидался с приятельницей астрохимика, чтобы проверить, узнает ли она своего возлюбленного, а потом явился ко мне, дабы создать себе алиби. Через два дня он исчез бы, и мне пришлось бы искать ветра в поле.

— Но все-таки откуда вы узнали все эти подробности?

— Частью открыл путем дедукции, а остальное вышептала мне сама пишущая машинка.

— Что такое? Машинка, сама замешанная е...?

— Чувство разочарования, Ватсон, чувство разочарования. Во-первых, ее «Зингер 12-А» совершенно перестал следить за собой, во-вторых, коллега «Зингер 12-Б» относится к более новому типу. В-третьих, после совершения преступления она испугалась... Эх, Ватсон, как мало вы знаете женщин!

Холмс тихонько засмеялся и снова погрузился в размышления и в табачный дым.

С болгарского перевела 3. Б о б ы р ь

КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ

43