Техника - молодёжи 1972-02, страница 9

метров — и гнать наш аммиак на расширенный КХК?

Специализация — требование времени. Не лучше ли учесть его сегодня, сейчас, пока не начато проектирование третьей очереди Йонавского завода? Что думают об этом в Москве, в Институте азотной промышленности?

Наверное, мы кажемся вам странными людьми: упираемся, не хотим работать на крупнейшем комбинате. Хотим, конечно. Однако желания, как известно, должны соответствовать возможностям, а возможности — об этом много говорилось на XXIV съезде КПСС — требуют разумной реализации. Цена нам немалая. Только в девятой пятилетке строители Визбараса освоят на наших площадках 56 миллионов рублей.

Они живут рядом — завод и стройка. Парят градирни, катятся цистерны, вагоны, гудят компрессоры — завод говорит в полный голос. Стройки не слышно. Беззвучно танцует вокруг башен комплекса карбамида тонконогий, носатый кран, беззвучно проходят колонны самосвалов, не слышно треска сварки, переклички каменщиков, тяжелого всплеска раствора, тюканья мастерков и «соколов»... В пяти шагах от меня читают вслух письмо из Се-ребрянска, из Казахстана, Кестутис Визбарас, начальник комсомольского штаба стройки Янина Мартинайтите и работник ЦК ЛКСМ Литвы Йозас Адомайтис.

Вокруг — сварщики, монтажники Минмонтажспецстроя. Собрались в обед у вагончиков, курят, смеются чему-то, задирают весело поспешающих девчонок-штукатуров... А вагончик не простой. По стенке размашисто сиреневой краской выписано: «Тадж. ССР. ГПТУ-142».

— В Таджикистане работали?

— Тю!.. Спроси, где не работали...

— А что это за ГПТУ-142? Таджикское?

— Было и таджикское. Всякое было... Крупная стройка — кадры готовим. Где стояли, там теперь не без монтажников...

Спецстрой, спецмонтаж — особая работа, особая жизнь.

Один из друзей-журналистов рассказывал: встретил в Татарии, в Набережных Челнах, парня лет тридцати, но уже старого монтажника. Сидел тот, кислый, на скамейке у автовокзала. Разговорились. «Жена приехала, глянула, — сетовал парень, — и ворчит, понимаешь, даже ругается. Бригадир я, сын есть — дали в общежитии комнату. Ничего себе, метров двадцать... А в Тольятти — квартира. Две комнаты, гарнитуры... И балкон — хоть в пинг-понг играй.

Конечно, жалко. Но чего ворчать-то? Семь лет ворчит, но ездит же — так чего ворчать? Мы с ней три города построили, еще два построим — и завяжу. Дочь заведу — и осяду. Точно...»

Ему оставалось поднять где-то в стране два города. Вернее, один. Он уже поднимал свой четвертый — на Каме. И кто-то, наверное, уже проектировал его пятый — где, какой? А девчонки из Серебрянска — Таня Городецкая, Надя Плотникова, Вера Шишлякова, а девчонки из Кирова— Галя и Женя Смирновы — писали в Йонаву: «В школе мы жалели, что родились не вместе с первостро-ителями Комсомольска-на-Амуре, солдатами Великой Отечественной, с целинниками Казахстана, но ведь нам дано больше — и спрос с нас, спрос собственного сердца^ велик...» Они были и в горкоме, просили путевки, но путевок не осталось, секретарь раскрыл ладони: «Нет, разобрали, пишите, проситесь...» Они читали список ударных: Норильск и Нурек, Находка и Йонава... И решили: на запад, как в песне. И написали. И очень просят ответить.

— Что ответим? — теребила Визбараса Янина Мартинайтите. — Ты член штаба, ответственный за производство и кадры, давай рекомендацию.

— Даю. Пишите: пусть едут. Дела хватит. Столовую оштукатурят — не век же ей словно неумытой стоять.

— Серебрянск... Это где, в Казахстане? — спросила Янина.

— В Восточном, — ответил Йозас. — Только без штучек. Начальнику штаба путевки в Казахстан не дадим — и не проси.

— Что вы!.. Мне и тут работы — едва успеть.

— Повезло тебе: такая стройка — прямо у порога. Папа, мама рядом... — рассмеялся Кестутис.

— Конечно, повезло. Я и сама так считаю. И вообще я везучая.

Я слушал и думал: везение — не то слово. Все очень логично. Росла, училась в колхозе близ Йонавы, окончила сельскохозяйственный техникум, работала в своем «Ауксине варпа» — «Золотом колосе». А потом стройка, завод, ремонтно-механический цех, комсомольская работа в цехе и опять стройка, штаб ударной. Райком направил — она согласилась: работа по душе, легко ей с ребятами — в двадцать два быстро находишь со сверстниками общий язык.

«В шар земной упираясь ногами, солнца шар я держу на руках...» Когда озябшее солнце легло в ладони Кестутиса, это она, Янина, вспомнила строки Межелайтиса.

Солнце в ладонях... Случайность, эффектное совпадение? Пусть! Но дайте солнцу выбрать — жаркое, работящее, оно ляжет только в чистые, сильные руки.

6

Начальник комсомольского штаба Всесоюзной ударной Янина Мартинайтите и член штаба, главный инженер стройки Кестутис Визбарас обсуждают график монтажа оборудования.

1200 молодых аппаратчиков, лаборантов, инженеров трудятся на заводе. Это около половины всех работающих здесь. На снимке — лаборантка цеха карбамида Людмила Синкевичуте.

Так выглядит один из крупнейших цехов завода — цех разделения воздуха.

На стройке трудится молодежь многих республик страны. Статис Маркявичус — коренной йонавец. Назил Джабаров — бакинец. Крепкие парни, мастера на все руки.