Техника - молодёжи 1972-03, страница 39
ТАНЕЦ НЕСЛЫШНЫХ ЗВУКОВ Стихотворения номера Игорь ГРУДЕВ ПУТЬ НАПЕЛИ Памяти Лобачевского Не делает ничто Природа всуе, И параллельные Встречаются пути... Перст ледяной сосульки Указует, Идти куда, Чтобы ростком Взойти. ОТРАЖЕНИЕ Как в зеркале, В начищенной луне Мой взгляд Двумя лучами Отразится... И где-то там, В далекой стороне. Проникнет он И под твои ресницы... Упав, подняться никогда не поздно, Коль различишь Манящее вдали*. Как часто я Тянусь руками К звездам, Споткнувшись вдруг О камешек Земли... Историю земли Прочтете вы: На фоне неба — Клинопись травы... УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПЕЙЗАЖИ КИМАТИЧЕСКОГО МИРА Если нам вдруг удалось бы глотнуть волшебного зелья — «замедлитель из маленькой зеленой бутылочки» (помните, Г. Уэллс в конце рассказа «Новейший ускоритель» упомянул, что его герой — доктор Гибберн работает над изобретением этого препарата) — и растянуть секунду своего времени, скажем, лет на сорок, мы увидели бы поразительную картину. Вместо солнца на небе сияла бы дуга. Она мигала бы с большой частотой, незаметной глазу, и нам казалось бы, что на планете всегда царит день. Людей, животных мы не успели бы разглядеть: их быстротечное бытие осталось бы вне наших органов чувств. Если даже какой-нибудь человек и согласился бы ради науки провести всю свою жизнь на одном месте, то он возник бы перед нами на секунду-другую и тут же пропал бы, словно привидение. Такими же призрачными, нереальными предстали бы деревья, дома. Землю трудно было бы узнать. Суша, зыбкая, ненадежная, беспрестанно сотрясалась бы от внутренних толчков, по ней величаво передвигались бы гигантские волны — холмы и горы. Зато поверхность морей и океанов напоминала бы матовое стекло... Увы, «замедлитель» безнадежно фантастичен, как и «машина времени». Но раз нельзя затормозить «биологические часы», может быть, удастся ускорить сами исследуемые явления? Именно так и поступают ученые: моделируют природные процессы, сокращая их масштабы и во времени и в пространстве. К различным способам моделирования недавно прибавился еще один — кимати-ческий (от греческого «кима» — волна). Новый метод весьма перспективен и позволяет проникнуть в глубь проблемы. Ведь любой материальный процесс, будь то извержение вулкана или рост дерева, можно представить как ряд ритмических и периодических состояний. Использование волн (колебаний, осцилляций, пульсаций) при копировании этого процесса напрашивается само собой. И действительно, такой подход к модели оказался на редкость многообещающим. Но расскажем обо всем по порядку. В XVIII веке немецкий ученый и музыкант Эрнст Хладни проделал незамысловатый опыт. Он покрыл металлическую пластинку тонким слоем песка и, проводя смычком, за ставил ее колебаться. Из песка образовался четкий узор — «хладни-фигура», характерная для данного звукового тона. Колебания перенесли песчинки с одних участков пластинки («пучности») на другие («линии узлов»). Меняя пластинки, а тем самым и звуковой тон, можно получить самые разнообразные узоры. К сожалению, исследования Хладни не получили должной оценки. В то время не было совершенных источников колебаний, позволявших точно выбирать частоту и амплитуду волн, а также положение вибратора. Кроме того, по одним только «хлад-ни-фигурам» мало о чем можно было судить — они фиксировали конечный результат, не раскрывая динамики процесса. Нынешняя техника легко устранила эти недостатки. Швейцарский ученый и художник (сочетание в «киматисте» качеств «физика и лирика» уже не кажется случайным) Ганс Пенни, применив кристаллический вибратор, смог задавать (и контролировать) необходимые условия эксперимента. Кино- и фотоаппаратом он снимал все, что происходило на колеблющейся пластинке. Наблюдались удивительные вещи! Например, кварцевый песок под действием колебаний образовал вращающуюся спиралеобразную массу, напоминающую галактику. Песчинки текли из периферийных «рукавов» к центральному ядру. А порошок ликоподия (споры плауны) распался на целую «солнечную систему». Каждое шаровое скопление, вращаясь вокруг собственной оси, двигалось как целое, подобно планете. Железные опилки (в присутствии магнитного поля) на глазах превращались в «горные хребты». Из каолиновой кашицы вырастала «почка»; жидкость приобретала клеточную структуру. Конечно, эти аналогии чисто внешние. Но в принципе ничто не мешает с помощью набора импульсов (имеющих различную природу) и подходящих веществ скопировать (на том или ином уровне) не только форму объекта, но и процессы, происходящие в нем. Из «музыки небесных сфер», о которой упоминали еще древние мудрецы, будут выделены отдельные созидательные мелодии. Используя их в различных сочетаниях, удастся воспроизвести на лабораторном столе то, что увидели бы мы, отведав уэллсовского «замедлителя». Ю. ФЕДОРОВ, инженер |
