Техника - молодёжи 1978-04, страница 62

2

— Здравствуйте, — произнес голос. — Двинский Вл 1нмир Сергеевич, ведь правда?

Голос звучал ровно, бесцветно, как у обычного автомата. Но слова были другие. «Ведь правда?» — Настя тоже всегда так говорит. Удивительно: ты проще шься с женщиной и приходишь к машине, и слова, сказанные машиной, те же, что произнесла женщина при прощании. Философский смысл: прощаине с человеком — аналог встречи с машиной. И повтому одинаковые слова? Чушь какая то1

— Здравствуйте, — ответил Двинский.

— Т еперь приготовьтесь, — сжаэал тот же голос. — Ci ро старт. Вы не боитесь одиночества?

— Нет.

— Правильно. Есть вещ! которые сначала надо пережить. Но ладно. Две недели я буду Для вас всем — и пилотом и собеседником. Еще буду о вас забститься. Вместо мамы. Или девушки. У вас есть девушка, ведь правда?

— Невеста.

— Видите, Володя, я умею угадывать. Вы разрешите называть вас так? Вам тридцать, я немного старше. Но мы почти ровесники. Как вам нравится предложение?

— Нормальное предложение, — сказал Двинский. — А в каком смысле мы ровесники?

— Это долгая история, — бесцветно сказал компьютер, — но впереди у нас две недели. Вашей невесты здесь ист, и позаботиться о вас некому. Кроме меня. Поэтому застегните ремни. Мы отлетаем. Можете курить, хотя вто запрещено. Мне дым не мешает. Если возникнет пожар, мы с вами его потушим.

— Не курю.

— Вот и чудесно, — произнес компьютер. — Дым мне не вреден, ио ои плохо п хиет. И тушить пожары мало приятного.

— Действительно, радость небольшая.

— Вы умиый, Володя. Вы все понимаете. Но ладно. Вы уже пристегнулись? Прекрасно. Сейчас отлетаем.

3

Перегрузки были небольшие и не доставляли ему неудобств. В атом прелесть старта с орбиты. Перегрузки слабые, но длительные. При взлете с Земли"— все наоборот.

И^ЛУБ ЮБИТЕЛЕЙ Ь АНТАСТИКИ

Легкий толчок сообщил, что разгонный блок отделился и, сменив тратторию, идет иа приемную базу.

— Разгонный отошел. Приготовьтесь к невесомости.

— Готов, — сказал Двинский.

— Хорошо. Вы как ее переносите?

— Неплохо.

— Славно, — сказал компьютер. — Я читал, многие боятся. Сам я втих чувств ие испытываю. Кстати, как вам нравится выражение «испытат :ль чувств»? Тот, кто испытывает разные чувства. Точный синоним человека

Это произошло. Из-под Двин кого выдернули кресло. Ои падал иа пол. Но падение затянулось, и Двинский разумом осознал, что кресло на месте, он все еще к нему привязав. Ничто никуда ие падало. Невесомость.

— Вероятно, это забавно, — сказал компьютер. — Я читал, что из-под тебя будто выдергивают кресло. Но это быстро кончается, если ты тренирован.

Это кончилось. В свое время Двинский тренировался достаточно. Он надавил кнопку на подлокотнике; ремни, скользнув, исчезли Двинский придерживал кресло, чтобы оно не уплыло.

— Никакого комфорта, ведь правда? — скавал компьютер. — Обедать, к сожалению, рано. Что будете пить? Есть чай, кофе, разные соки...

— Я бы предпочел кофе, — сказал Двинскнй.

— Правильно. Когда я был человеком, — сказал компьютер, — я тоже предпочитал кофе.

4

Шли вторые сутки полета Двинский, разговорившийся было с компьютером, теперь избегал бесед. Последняя фраза его обескуражила. «Когда я был человеком». Шутка конструкторов? Нет. Что-то жуткое было в словах компьютера, будто на Двинского повеяло холодом из чужого, скрыто го прошлого. «Когда я был человеком»...

Вечером компьютер сказал: — Вы зря стесняетесь. Не думайте, что меня можио обидеть. Не думайте, что я о чем-то жалею. Все считают, что я потерял. Потерял что то большое, а приобрел немногое. Наоборот. Я почти ничего ие потерял, а приобрел очень много. Мозг, очищенный от эмоций, чистое мышление без примесн уинжающнх человека стра стей... Спрашивайте, я отвечу иа ваши вопросы.

Ои умолк. Двнискин тоже молчал. Он уже повял, что это не шутка. Его спутник киборг — кибернетический организм, человек, сращенный с машиной. Такие уже сто лет разгуливали по страницам романов. Но что онн есть в действительиостн. Двинский ие слышал.

— Собственно, я киборг, — продолжал иевидн иый собе< едник. — Знакомое слово?

— Но вы ие зиали, что оно произносится с ударением на «и». Наверняка ударяли на «борг».

—- Да, — сказал Двинский.

Вот она, человеческая трагедия. Теперь ему важио одно: правильно расставить ударения.

Впрочем, зачем рагедия? Если человек на это пошел, то добровольно. Как ои сам привнает, его положение ему нравится.

— С Европы меня вы адят на Юпитер, — продолжал невидимый собеседник. '— Представляете? Разве вто ие чудо? Я буду работать там. где побывали только роботы. Под вечно бушующей атмосферой, на две океана газов. Один во веки веков. Это пр< красно, ведь правда?

Двинский молчал.

— Для вас. наверное, все равно, что я, что робот, — сказал его собеседник. — Вы в чем-то пр вы. Все правы. Только ие думайте, что я об втом мечтал, что добровольно пошел на это. У нас впереди много времени, и вы все узнаете если захотите слушать.

5

— Смерть — это одиночество. Вы ни разу не умирали. Никогда не ощущали, как Зам дляется и останавливается время. Вечность проходит в втом состоянии — больше чем за всю жизнь. Но инте эесио ли вам это? Или я зря стараюсь?

— Наверное, интересно, — помедлив, сказал Двинский — Ведь втого и вправду почти никто не испытывал. Точнее, некому об втом рассказать.

Разговор происходил, естественно, в той же кабине, что накануне, там же, если забыть, что экспресс переместился иа миллионы километров. Собственно, Двинский ни о чем не расспрашивал киборга Как обычно, тот вел разговор сам.

— Это коллапс времени, — сказал киборг. — Вы со всем миром оказы> ва тесь в разных временных рядах. В субъективном времени смерти нет, ибо по другую ее сторону нет сознания, там ничто. Мнр же проскаииваьт мимо, для него это смерть. Реальна только чужая смерть, собственной для ннднвндуума ие существует.

— Это удобная теория, — сказал Двинский, -т- Думаю, многие с нею согласятся, если вы это всем расскажете Приятно чувствовать себя бес смертным, пусть даже в собственном времени.

— Ну, бессмертие в застывшем мире не так уж сладостно... Но бояться смерти не стоит. Вселенная останавливается в сознании умирающего точно так же, как для вселенной васты-вает коллапсирующая звезда Знай я это в нужный момент, меня бы тут ие было. Но я считал, что смерть возможна и для субъекта — а за иею ничто. Правда, мой выбор оказался