Техника - молодёжи 1978-04, страница 63

лучше, чем я полагал. Теперь, как вилите, я понял массу вещей. Вы не представляете, насколько ато мощный инструмент — мой теперешний мозг. Впрочем, возможности человеческого воображения ограничены.

— А ваши? — спросил Двинскнй.

— Я — другое дело. Ведь я смерти ие испытывал. Все было спокойнее. Несчастный случай, я без сознания. Потом прямо иа столе мне предлагают выбор: или — или. Не смерть мне предлагали, конечно. Но жизнь, которая меня всегда пугала. Тогда я решил, что пусть уж лучше вообще ничего не будет, никакой оболочки. Неввдолго до атого я разошелся с женой. Под ее влиянием, наверное, и родилась у меня эта мысль. Ты, говорила она, добрый, ио бесчувственный. Как робот. Тебе только компьютером быть.

6

— Жизнь у нас не сложилась, — рассказывал киборг. — Мы были женаты пять лет. Я ее любил, но был слишком ревнив. Это сейчас я понимаю, что слишком. Тогда мне казалось, что вто она слишком легкомысленна.

— Казалось?

— Да, — сказал киборг. — Она была очень красивая, умница... Ну, а на меня иногда находило. Дикая вто штука — ревность. Внутри возникает тревога и пустота, а потом вту пустоту затопляет что-то черное, из глубины. И ты уже совсем Другой человек. И ты совершаешь поступки, о которых потом жалеешь. И как жалеешь! Но сам убиваешь все... Даже себя.

— Как это? — спросил Двинский.

— Я ведь уже разошелся с нею, — ответил, помолчав, киборг. — Она уехала отдыхать. Вдруг вечером включается видеофои. Смотрю — весела, спокойна. Рассказывает, как отдыхает, на кого-то оглядывается. Кончился разговор, а я места себе не нахожу. Чем она довольна, почему весела, с кем была? Жуткие мысли роились в голове, хоть и права на них не имел. Тем достоверней они казались. Выскочил на дому, взял электрокабину, набрал код города, в котором она отдыхала. Сорвал все ограничители и ручку скорости отжал насколько возможно. За городом кабина сорвалась с полотна и врезалась в лес...

Ревность — дикая вещь, — продолжал киборг. — Теперь я многое. понимаю. Если бы в моей власти было вернуть те времена, все было бы По-другому. Нельзя смотреть на женщину Каи на собственность. Я сто раз клялся ей, что вто не повторится. И себе клялся. И все повторялось.

— Вы уверены, чтр действительно любили? — помолчав, спросял Двинский.

— Конечно. Уверен, и она любила. Она ведь такой же человек. Наверное, любила. До сих пор, вероятно, лю

бит По своему, конечно. Она об этом почти не говорила, ио есть вещи, которые ты знаешь сам. Ведь правда?

— Пожалуй, есть, — согласился Двинский.

7

Со старта прошла неделя. Заполненная разговорами с киборгом, она пролетела незаметно. Экспресс проходил пояс астероидов. Пояс традиционно считался зоной повышенной метеорной опасности. По сравнению с другими районами солнечной системы вероятность столкновения действительно повышается здесь в тысячи раз, ио все равно остается ничтожной.

— Можно, я сам сварю себе кофе? — спросил Двиискни.

— Вам не нравится мой метод?

— Нравится. Но я ннногда не варил кофе в невесомости. Сейчас мие кажется, что вы варите его почти так, как кое-кто на Земле. Возможно, когда я сам его сварю, ваш мне понравится еще больше.

— Тогда действуйте, — сказал киборг. — Правда, вто не по правилам. Мы в поясе астероидов, и пассажирам полагается сидеть по местам. Могут быть ускорения, толчки. Экспресс уходит от метеорита, а вы влетаете во что-инбудь головой. Но что нам правила? Не можете же вы сорок часов подряд не вставать с кресла.

Двинский возился у кухонного автомата. В принципе экспресс мог нести в себе пять человек. Сейчас четыре кресла были сняты, и места было достаточно. Кухонный автомат размещался позади, справа от кресла Двинского. Рядом с автоматом был иллюминатор. За прозрачным стеклом начиналась пустота, заполненная чернотой неба. Окно в черноту, посыпанную мелкими звездами ■— как порошок кофе с сахаром перед тем, как его заваривать по-турецки.

Как вто дела тся в невесомости? Очень просто, Настенька. Элементарно, любимая. Жидкость слегка намагничивается. Или влектрнзуется. Это раз. Джезва тоже влектрнзуется. Или намагничивается. Это Два. Теперь вто уже не джезва, а магнитная ловушка. Магнитная чашка. Сейчас мы будем пить кофе по-турецки из магнитных чашек...

Джезву вырвало из рук Двинского. Самого его бросило вперед — мимо иллюминатора, головой к пульту, к металлическим углам и напряжению. Но он не ударился о пульт. У самого пульта его подтормозило, остановило, поставило на ноги. Потом его швырнуло в кресло. Потом были перегрузки.

8

Двинский осматривал кабину. Немного кофе, две маленькие чашки. Но кабину испачкало основательно. Теперь он с тряпкой в руках ползал по

полу, отмывая кофейные пятН1 Киборг ему помогал.

— Должны быть две лужи а углу. Правильно. Еще правее.

— Точно, — сказал Двинскнй, снимая пятно тряпкой. — Кан вы их находите? Разве у вас есть глаза внутри кабины?

— Нет, — сказал киборг. — Они глядят во вселенную. Но у меня есть инерционные датчики.

— Вы хотите сказать, что реагируете иа см :щеиие центра тяжести?

— Естественно.

— На смещение из-за пролитого кофе?

— Почему нет?

— Нужна потрясающая точнЬсть.

— Что вы зиаете о моей очиости?

— Ничего, — сказал Двинский. Ои нашел второе пятно в углу. — Нет, иет, иет. Я ничего ие яиаю. Но каждый сравнивает с собой. И еще — как вам удалось сманеврировать так, что я очутился в кресле? По-моему, вы спасли мне жизнь.

— Не стоит благодарности. Нам угрожал метеорит. Есть множество траекторий, уводящих от опасности. Бесконечное множество. Оно содержит бесконечное подмножество траекторий, иа которых инерционные силы бросают вас в кресло. Что остается? Выбрать путь, оптимальный по како му-либо параметру. Например, по величине ускорений.

— Но ведь вто очень сложная вариационная задача! — воскликнул Двинский. — Ее нужно решить, и практически мгновенно! Разве вто возможно?

— Почему нет? — сказал киборг.— Если решение однозначно, процесс его нахождения сводится к переводу. Это чистая лингвистика, Вы переводите задачу с языка начальных условий на язык решенкн. Естественно, все переводят с разной скоростью.

— И вы быстрее всех?

— Нет, — сказал киборг. — Как пишут в анкетах, я владею обоими языками в совершенстве. Мне не нужио переводить. Если задача поставлена, я сразу знаю решение.

— Слова я слышу, — сказал Двинскнй. — Впрочем, если вы делаете такие вещи инстинктивно, как я перехожу улицу, мне очевидна и суть. Только почему я не жа алея в кресле вверх ногами? Впрочем, для вас это тоже просто.

— Естественно, — сказал киборг.— Я могу придать вам любое положение относительно кабины. Могу усадить в кресло, прижать лицом к иллюминатору, положить вашу руку на ' пульт, заставить нажать какую-нибудь кнопку. Наш ручной пульт — фикция. Когда кораблем управляет робот, пилот всегда может перехватить управление. У нас такое возможно лишь в принципе. Сигнал с пульта перебивает мои команды, но от меня зависит, чтобы пульт молчал.

61