Техника - молодёжи 1978-06, страница 59

Стихотворения номера

АНАТОЛИЙ ЧУМАКОВ

(г. Кривой Рог)

* * *

Рушит сталь пласты эпох

глубинных

День-деньской и ночи напролет. Бур, вгрызаясь, очередью длинной Бьет, как многоствольный пулемет. Бой гремит под сводами забоя, На куски взрывая тишину... Тут идут в атаку только стоя, Как отцы в далекую войну. И когда бываю я в забоях. То при встрече говорю всегда: — Здравствуйте, земли моей

герои,

Рыцари подземного труда!

ВАЛЕРИЙ АЛТУХОВ (г, Минск)

* * *

Змеиной шкурой гнулась тина, Под ряской бились караси, Затягивались паутиной Торфяники по всей Руси. А на ином, незыбком, месте, Осыпав кочки, бугорки, Как незнакомые созвездья, Мерцали ночью светляки. Но годы шли — и на былое Болото, где не рос и лес, Пришло кипенье городское. Взметнулись трубы новой ГРЭС. Из тьмы, из гибельной трясины, Дремавшей, может, тыщи лет, Сегодня умные машины Веселый извлекают свет И над болотом — россыпь света! Смотрю, и кажется подчас, Что светляки былые это, Но ярче в миллионы раз.

АЛЕКСАНДР ТЕРЕНТЬЕВ

(г. Саранск)

* * *

На той земле, затерянной

в тумане, Где зверовидно первый пращур

жил,

Шумели бури в грозном океане И метеор уступы гор крушнл... А в середине нынешнего века В Австралии, в слежавшемся

песке,

Был найден древний череп

человека

С проломом угловатым на виске. Был череп археологом изучен, И заключил докладчик, деловит: «По признакам — не молнией

падучей, Был человеком человек убит». Жестока жизнь — об этом мы

не спорим! — И плуг и меч способна взять рука... По быть убитым — так грозой,

иль морем,

Иль звездным камнем, Брошенным в века!

КРЫЛАТЫЕ ЛЮДИ

К 3-й стр. обложки

ЯКОВ СОЛОДОВНИК, летчик

I

Из незапамятных времен дошли до нас предания о людях, сумевших, подобно птице, взмыть в лучезарную высь на крыльях, сработанных человеческими руками. Вспомните хотя бы легенду о мастере Дедале, который чудесным образом бежал из неволи — улетел на крыльях, сделанных из воска и птичьих перьев. А старинные рукописи? Сколько в них рассказов об умельцах-самоучках, пытавшихся оторваться от земли и ощутить неведомое чувство свободного полета. Много их было, всех не перечислить: холоп Никитка и стрелец Серов в России, английские монахи Оливье и Дами-ан и сотни, сотни других, оставшихся безвестными.

И отчаянные смельчаки, как правило, жестоко расплачивались за дерзость: те, кто не разбивался насмерть, неизбежно подвергались преследованиям властей и, конечно, церковников.

Тем не менее люди научились летать: сейчас вряд ли кого удивит сообщение о новых рекордах пилотов сверхзвуковых самолетов и беспосадочных рейсах на тысячекилометровые расстояния. Однако следует признаться — это полеты машин, созданных и управляемых человеком. Далеко не то, о чем тысячелетиями грезили мечтатели: взлететь откуда угодно, лететь в любом направлении и приземляться где хочется.

И наверно, поэтому отдельные энтузиасты и в век авиации не оставляют попыток уподобиться птицам. Только делается это по-разному — в странах капитала такими полетами занимаются безумно смелые трюкачи-одиночки, рискующие жизнью ради заработка, а в мире социализма — серьезные исследователи и испытатели, опирающиеся на всестороннюю научную и материальную поддержку государства и общественности.

О некоторых людях-птицах я и хочу рассказать.

Смерть на празднике

В 1934 году в Англии появился двадцатидвухлетний американец Клем Сон (рис. 2). Оставив охвачен

ный кризисом Новый Свет, он отправился за работой в старую добрую Англию, но, увы, и здесь никому не понадобился ни его опыт армейского летчика, ни воздушного десантника. И тогда вконец отчаявшийся Клем Сон подумал о сумасшедшем предприятии: претворить в жизнь легенду о Дедале! Почему бы не прыгнуть с самолета, открыть складные крылья, показав зрителям пилотаж, а в заключение приземлиться на парашюте. Риск вроде бы и невелик, зато гонорар за необычный прыжок наверняка окажется немалым.

Но на какие же средства приобрести столь сложный и дорогой аппарат, как искусственные крылья, ведь они должны быть легкими и прочными, компактными и размашистыми, да и парашют влетит в солидную сумму. И Клем обращается к импресарио, почуявшему в идее американца возможность сорвать недурной куш. И началась подготовка к необычному «шоу».

Клем работал под завесой великой секретности — отчасти для пущего эффекта, но главным образом опасаясь возможных конкурентов. Он сам делал свои крылья, точнее, матерчатые перепонки, вшив их между рукавами и боковинами комбинезона. Расправить их было нетрудно, достаточно развести руки в стороны. А для устойчивости Клем поместил еще одну перепонку-стабилизатор между штанинами.

И вот газеты полны кричащих заголовков: «Человек-птица», «Воздушный акробат». На аэродроме Хентворт близ Лондона собирается многотысячная толпа...

Клем оставил самолет на высоте трех тысяч метров. Пролетев несколько секунд в свободном падении, он осторожно отвел в сторону левую руку, расправляя «рыло, и тотчас же встречный поток воздуха положил его на бок. Столь же осторожно Клем раскрыл левое крыло и... закувыркался. И только после того, как он ввел в действие стабилизатор, раздвинув ноги на ширину плеч, беспорядочное падение в бездну сменилось планированием. Тогда Клем попробовал виражить — слегка поднимая одну и опуская другую руку, он кренился, разворачивался, рискнул изменить угол атаки крыльев. И вскоре почувствовал, сколь велика нагрузка на руки — они уже не выдерживали страшного напряжения. А земля все ближе, ближе... Через шесть минут с начала полета, на высоте 300 метров, Клем открыл парашют и благополучно приземлился в центре аэро дрома.

Продолжение на стр. 63.

57