Техника - молодёжи 1979-03, страница 7

падает, по крайней мере, на сотни лет!

Как не восхититься мудрой дальновидностью советских ученых и предусмотрительностью руководителей атомного проекта. Проблема воспроизводства атомного горючего стала предметом их внимания буквально с первых дней деятельности Обнинской лаборатории. Этим непосредственно занимался академик АН УССР А. И. Лейпунский, отмеченный в 1960 году Ленинской премией. Именно в его отделе построили первый в нашей стране быстрый реактор малой мощности БР-1 и более солидный БР-2.

Интереснейшую аппаратуру получили здесь и физики-нейтронни-ки. Именно в Обнинске родилась идея «Импульсного быстрого реактора» (ИБР), уникального детища современной науки. Конструкция, разработанная Д. И. Блохинцевым,

23 июня 1960 года — ровно шесть лет спустя после пуска АЭС в Обнинске — в Дубне запустили «Импульсный быстрый реактор». И внешне и по существу он был совершенно необычным. Внешне напоминал вентилятор, а по существу это устройство производило тысячу «микроатомных» взрывов в минуту. Вновь пришлось столкнуться с неведомым: опыта управления таким реактором еще не было. Ученые с большой осторожностью стали изучать его «повадки», их беспокоили флюктуации ядерной реакции, случайные отклонения, которые могли перевести процесс из микро- в макромир.

Обратимся еще раз к воспоминаниям автора, бывшего в то время научным руководителем проекта:

«Вот наступает волнующий момент. Первая команда об освобож-

Реактор на профилактике.

«Я восхищен мужеством людей, решившихся на сооружение такой замечательной установки», — Нильс Бор беседует с Д. Блохинцевым после осмотра реактора И БР-1 в Дубне.

на удивление проста и элегантна. Судите сами: одна часть активной зоны неподвижна, вторая закреплена в быстро вращающемся диске — роторе. Когда последняя попадает внутрь реактора, он Сразу выходит на сверхкритичный режим, развивается мощная цепная реакция. Но... тут же гаснет, поскольку диск уже развел обе части активной зоны. Этот процесс периодически повторяется, и реактор выбрасывает мощные дозы нейтронов.

дении нейтронов. Тихо. Только равномерно рычит «щелкун», прибор, позволяющий на слух следить за темпом деления ядер, тикают часы, да каждый слышит, как стучит его сердце... Темп реакции усиливается, «щелкун» как бы становится злее, его рычание резче, отрывистее... Новое движение регулирующих стержней, новый рост умножения нейтронов. Нарастает звук «щелкуна», это уже не отдельные капли редкого дождя, а веселый бойкий дождичек, рассыпающийся звоном по крыше. Звон означает победу — реактор пошел! Свершилось, ожил тяжелый металл, и теперь рвется самое сердце атомов. Впервые в мире реактор заработал в сверхкритичном режиме — около

нас пролегает пунктирная линия маленьких атомных взрывов. Мы тысячу раз в минуту «дразнили» прирученную атомную бомбу...

Поздним вечером пустили реактор на полную мощность. Набрали первый киловатт-час. Распили шампанское. И всей бригадой пошли купаться на Волгу...

Да, это был день, который нельзя забыть...»

Если Обнинская АЭС стала уникальным стендом для проверки узлов и деталей реакторов на медленных нейтронах, то ИБР сослужил ракую же службу для реакторов на быстрых. На них уточнили коэффициент воспроизводства ядерного топлива.

Исследования продолжаются, и кто знает, не превратится ли в недалеком будущем укрощенная водородная бомба или теплотехника антивещества в основу энергетики?

Мы не случайно вспоминаем сегодня все события, связанные с рождением первых АЭС. Это не только история, но и наглядная демонстрация подлинного гуманизма советской науки. В связи с этим нельзя не вспомнить о деятельности некоторых ученых из капиталистических стран, которые с самого начала поставили атомную энер^ гию на службу войне и по сей день совершенствуют ядерное оружие.

Вот что говорит об этом Дмитрий Иванович Блохинцев, посвятивший всю свою творческую жизнь мирному атому:

«Атомная энергия заявила о своем существовании в 1945 году взрывом Хиросимы. Через девять лет советские ученые показали всему миру, что атомная энергия может иметь совсем другое, благородное назначение.

Эти два события века отразили две принципиально различные линии развития атомной энергии — античеловеческую и гуманную.

Сейчас предпринимается новый, поистине сатанинский шаг. Милитаристы пытаются внедрить в Западную Европу нейтронную бомбу, которая преподносится как оружие «гуманное» и «чистое». Невозможно уяснить, почему уничтожить людей потоком нейтронов более гуманно, чем спалить их атомным огнем, как это было сделано с японскими городами Хиросимой и Нагасаки.

Перед человечеством встает выбор — или мир, или трагедия. Третьего не дано. Или разрядка, или катастрофа для всех, так как ядерная война не знает пощады и не выбирает, кто прав, а кто виноват. Распространение нейтронной бомбы — новый шаг на пути к этой ядерной катастрофе.

Нейтронная бомба должна быть запрещена!»

5