Техника - молодёжи 1982-03, страница 51

И. ЕФРЕМОВ в пустыне Гоби, 1946 год.

В формировании второго — геологического — аспекта решающую роль сыграли экспедиции, в которые Сушкин охотно направлял начинающего ученого. В первой же самостоятельной экспедиции (вПри-каспии, на горе Богдо) Иван Антонович отметил отличия условий захоронения древних земноводных лабиринтодонтов по сравнению с однотипными местонахождениями в Западной Европе. Слои с останками богдинских земноводных накапливались в илистом мелководье морской бухты. Об этом говорили тип отложений и раковины морских беспозвоночных. Но лабирин-тодонты — обитатели пресных вод, следовательно, их останки принесла в бухту река.

Последующие сезоны летней «охоты за ископаемыми» чередовались у Ивана Антоновича с зимней переправкой материалов: их надо было сделать пригодными для научного палеонтологического описания. Последнее требовало основательного углубления в смежные биологические дисциплины: зоологию, сравнительную анатомию, остеологию. Они были необходимой частью подхода, в которой настоящее служит ключом к познанию прошлого — известного еще со времен Чарлза Лайеля принципа актуализма, согласно которому естественные процессы, действующие в современной природе, те же, что и в прошлые геологические эпохи. Актуализм раскрывал значение для длительных изменений лика Земли разрушительных и созида

тельных процессов, записанных в каменных листах геологической летописи ; учитывая ведущую роль физических процессов в эволюции органического мира, он способствовал расшифровке биологической природы вымерших организмов. Таким образом, актуализм как метод познания прошлого приобретал непосредственное отношение к документам геологической летописи, какими в равной степени являются окаменелости и вмещающие их слои горных пород.

За первой экспедицией последовали двухлетние раскопки лабиринтодонтов по рекам Ветлуге и Югу. Одновременно с раскопками Иван Антонович проводит обстоятельное исследование геологического строения местонахождений. По составу пород, положению останков животных в костеносных линзах он выводит заключение об образовании местонахождений этого типа в поясах речных дельт, куда воды вместе с песком несли массу трупов животных, преимущественно лабиринтодонтов. Их гибель, видимо, была связана с затоплением большой области вверх по течению.

Особенно интересной для начинающего палеонтолога была поездка на среднеазиатские местонахождения динозавров. Эти громадные по площади участки содержали множество костей, принадлежавших пресмыкающимся позднемело-вой эпохи. Масштабы этих участков поражали воображение. Полоса «костяных гряд» занимала десятки квадратных километров, протягиваясь вдоль северных окраин Тянь-Шаня. Это было настоящее «поле смерти», где полегли когда-то миллионы динозавров.

Какие геологические процессы ответственны за создание подобных грандиозных местонахождений? Частичный ответ на этот вопрос дало Ивану Антоновичу изучение древних континентальных отложений, особенно медистых песчаников Приуралья. Ученый не ограничился геологическими наблюдениями в заброшенных подземных выработках. Одновременно он тщательно исследовал архивные материалы по «путям старых горняков», неоднократно возвращался к изучению местонахождений в Прикамье, Башкирии и Оренбуржье. За многообразием типов континентальных отложений он увидел многообразие условий образования и накопления осадков и останков животных. Позднее, вспоминая этот период изучения континентальных отложений пермской системы, Ефремов писал: «Два года я лазал по заброшенным подземным выработкам старинных рудников, в которых еще в конце восемнадцатого

и начале девятнадцатого века наши наблюдательные горняки находили кости интереснейших ящеров — самых древних, какце только были найдены на территории Советского Союза. На стенках старых выработок в заброшенных рудниках прослеживались мельчайшие подробности найластования пород, расшифровывались процессы их отложения, восстанавливались направления струй древних потоков. И вместе с этим накапливалось все больше сведений для палеонтологии — не только знание того, как залегают в породах ископаемые останки, но и понимание, почему они залегают так, а не иначе».

Значение геологических процессов в образовании местонахождений в полной мере прояснилось для Ивана Антоновича после завершения крупнейших в Союзе раскопок наземных позвоночных в Татарии около села Ишеева, в ходе которых была получена новая эталонная для пермских отложений фауна земноводных и пресмыкающихся. Ее палеонтологическое изучение вместе с геологическим исследованием самого местонахождения и захоронения останков животных и растений позволило нарисовать картину живой природы пермского периода.

Окончательное оформление тафо-номии как особого направления исследований произошло в середине 30-х годов, когда Ефремов полностью осознал не только позитивную, но и негативную, разрушительную, роль природных процессов в геологической летописи. Ученому помогли в этом его геологические экспедиции по Приамурью и Восточной Сибири. Тысячи километров тайги, бездорожья, порожистых рек прошел он в районах будущей трассы БАМ. (Отметим, что ее нынешнее направление вдоль реки Нюкжи было выбрано Ефремовым; в истории БАМа его имя по справедливости значится в списке первопроходцев.)

Эти экспедиции, связанные с геологической разведкой будущей трассы и с поисками минерального сырья, на первый взгляд не имели ничего общего с работой «охотника за ископаемыми». Ефремов-геолог работал в так называемых складчатых сооружениях сложного геологического строения, отражавшихся в рельефе горными хребтами и высокими участками континентальной суши. Именно отсюда начиналось «потоков рожденье и первое грозных обвалов движенье». Все это совершенно не походило на спокойный рельеф европейской равнины, где он проводил обычно палеонтологические раскопки. Перед мысленным взором возникали вздыбленные страницы каменной книги

48