WrryW// /

Борис СТРУГАЦКИМ:

Сергей Казмешш по образованию фнзик-атмосферщик. Он окончил физический факультет ЛГУ в 1978 году и с те* пор работает там же, на кафедре физики атмосферы. Имеет научные статьи. На нашем семинаре Сергей появился совсем недавно. Он еще даже не является « действительным членом» семинара — он всего лишь кандидат, однако некоторые из его рассказов кажутся мне удачными. 6 частности предлагаемый вниманию читателей рассказ «Водопой».

водопой

Сергей КАЗМЕНКО,

Ленинград

Я очнулся. Было темно и тихо, только где-то 3d окном ветер шелестел листьями деревьев В окно светила здешняя луна — маленькая и красная. Занавеска медченно колыхалась от дыхания кондиционера. Я постепенно приходил в себя.

Понемногу возвращались видения из разбудившего меня кошмара, но теперь я знал, что это только сон. Теперь я мог без страха, спокойно вспомнить увиденное. Мне это снится все реже и реже, но бывает. Ночь. Пустыня, наш лагерь у водопоя. И ужас, надвигающийся из темноты Обычно в этот момент я просыпаюсь и не вижу того, что было дальше. Как и сегодня, успеваю проснуться раньше, чем начнется самое страшное.

Если бы и тогда все закончилось именно так!

Спать больше не хотелось. Я высветил циферблат на потолке — середина ночи Тишира, только шелестит листва за окном, только откуда-то издали доносятся чуть слышные крики ночных птиц. Тут хорошо и спокойно, тут можно наконец отдохнуть. Недаром же я так стремился попасть сюда. Тут почти как дома.

Но тут нет тебя И никогда уже не будет.

Ты всегда была категорична, всегда шла напролом. Я говорил тебе: девочка, чачем ты так изводишь себя? Время идет, и все меняется, и мы меняемся вместе со временем. Но ты не желала меняться. Наверное, ты хотела, чтобы изменялся один я. Я старался — ты это знаеШь. Но как ни старайся, в конечном счете каждый из нас остается самим собой. Тебе же нужно было все или ничего, и ты не понимала, что ничего — это ведь ничего и для меня тоже. Ты не шла ни на какие компромиссы, и в конце концов у меня не осталось другого выхода.

Зачем я приехал сюда? Чтобы снова разговаривать с твоей тенью, как разговаривал с нею много ночей подряд, лежа на койке в своей каюте? Чтобы снова и снова изводить себя этим бесплодным разговором? Каких только слов не говорил я твоей тени! Я говорил, что доброта и любовь могут победить все, что именно это главное, а все остальное вторично. Я говорил, что нам все равно не будет жизни друг без друга — разве я был не прав? Но тень твоя была твоим подобием, и все слова были напрасны. Она не отвечала, замыкалась в себе, и я не мог говорить больше, потому что сердце разрывалось от любви, жало-