Техника - молодёжи 1986-05, страница 61

сти и злости. А потом я все-таки засыпал и, если мне снова не везло, то опять видел во сне лагерь у водопоя и просыпался в холодном поту.

Но здесь! Почему это видение преследует меня и здесь? Неужели оно никогда не оставит меня в покое?

И тут я услышал. Не гудение, нет, лишь намек на него Короткое и еле слышное. Но этот звук сказал мне все. А я-то еще удивлялся, почему кошмар настиг меня в этом доме.

Я сел, спустил ноги на пол. Ничего сейчас во мне не было, кроме злобы. Попадись мне сейчас эта тварь, думал я. Они, правда, живучи, но уж я бы постарался. Машинально я сжал кулаки так, что мышцы заныли от напряжения. С тех пор, как я впервые увидел эту тварь на поводке в парке, не могу спокойно думать о ней. Собственно, я и увидел-то зто всего один раз, с меня хватило.

Теперь, значи-у, они добрались,и сюда.

Ну нет, если так, то я здесь больше не живу. Я вскочил, не зажигая света, оделся. Раскрыл шкаф, покидал вещи в чемодан. Немного у меня вещей. К чему вещи., ссли нет дома? А дом без тебя мне все равно не нужен.

Потом я остановился. Взглянул на часы. Уходить не имело смысла. Ближайший транспорт — только на рассвете.

Я сел в кресло и стал слушать.

Тогда мы тоже сидели и слушали. И смотрели в огонь. Нам просто нечего было больше делать. Нас забросили для того, чтоб приготовить лагерь, но через два дня грузовик с оборудованием потерял в атмосфере управление и рухнул в океан. С грузовиками это иногда случается. Мы не очень переживали — Эндсм-VI оказался неплохим местом, здесь можно было ходить без респираторов, не боясь подхватить какую-нибудь заразу. С «Алдана» передали, что нам вышлют новый грузовик, как только сумеют его укомплектовать, и на том все успокоилось. Им было не до нас, они накинулись на Эндем-III. До них было триста восемьдесят миллионов километров — триста восемьдесят миллионов километров до ближайших людей.

Меня тогда это совсем не волновало. Чем дальше, тем лучше. Я вообще старался тогда быть один или по крайней мере видеть поменьше лиц. И потому специально выбрал Эндем-VI. Нас было четверо на планете: я, Лан-кар, Данро и Илла. Потом я узнал случайно, что Илла попросилась в эту группу из-за меня. Но тогда я не задумывался над такими вещами. Я думал тогда только о тебе.

Мы разбили лагерь в пустыне, недалеко от водопоя. Вообще половина Эндема-VI — это пустыня. Жаркая у экватора, холодная у полюсов. А другая половина — океан. Если сместить ось планеты всего на пять-шесть градусов — я знаю, мы прикидывали на компьютере,— система ветров изменилась бы, над континентами снова пошли бы дожди и расцвела жизнь. Так было миллионов двадцать лет назад, пока два праконтинента не сомкнулись в один современный континент. В ту эпоху, судя по реконструкции, планета выглядела совсем иначе. Но теперь жизнь на поверхности исчезла, ушла в глубь песка, приспособилась к новым условиям, и мы не имели права менять что-либо. Мы всегда признаем за другими право на такую жизнь, которую они ведут.

Источник выбивался из-под россыпи камней на склоне холма, заполнял небольшую, метров десять в поперечнике, каменную чашу и тонкой струйкой утекал в пески. К утру он успевал промочить землю вдоль сухого русла метров на двести, но уже к полудню солнце жарило с такой силой, что ни струйки не выливалось за край каменной чаши, и русло снова высыхало.

Днем в пустыне не было жизни. Если подняться по склону холма, из-под которого выбивался источник, то от горизонта до горизонта простирались белые барханы под белым непрозрачным небом. Лишь к северо-западу поднималась гряда каменистых холмов, кое-где поросших черной растительностью. Вниз по сухому руслу тоже росли черные кусты с мясистыми наростами вместо листьев. Днем они казались мертвыми и давно высохшими, по но-

клуб любителей фантастики

чью начинали почему-то шелестеть и испускали тонкий, едва уловимый смолистый аромат.

Утром, пока было еще не слишком жарко, мы купались в каменной чаше и загорали на берегу. Вода была чистая и в центре доходила до пояса. Но к полудню она слишком нагревалась, и приходилось уходить в палатки под защиту кондиционеров. С полудня до заката мы спали — все, кроме дежурного. А на закате начинались наблюдения.

Едва садилось солнце, как пустыня оживала. Заря еще не успевала погаснуть, как буквально из песка возникали всякие мелкие твари и устремлялись к воде. Примерно через час наступало время более крупной дичи.'Из темноты приползали на брюхе песчанки и какие-то многометровые многоножки, прибегали стайками по десять-пятна-дцать особей грациозные паанки. Бедняга Ланкар прямо-таки изводился от невозможности работать, а мне было все равно. Я сидел на еще теплом песке, смотрел на ночную суету у водоема и старался не думать о тебе. Единственное, что меня тогда беспокоило, так это прочность нашего периметра, не рассчитанного на песчаных волков.

Они появлялись вскоре после полуночи, распугивая своим воем, слышимым за много километров, всю живность от водоема. Собственно, из-за этого воя мы и назвали их волками. Внешне они скорее походили на расплющенных крокодилов с приподнятой головой. Однажды два песчаных волка, отставших от стаи, нарвались на периметр лагеря. Конечно, они прорвали его, и хорошо еще, что на их пути через лагерь ничего существенного не оказалось. Они порядком расшиблись, и один из них, вырвавшись наружу из лагеря, стал кататься по песку от боли, но нам от этого было не легче. Я тотчас же связался с «Алданом» и потребовал срочно выслать грузовик с оборудованием. описав то, что произошло. На этот раз Валдар уже не мог так просто отмахнуться от нас и обещал сделать все возможное.

Песчаные волки пили около получаса. Потом что-то менялось. Как по команде, все они разом отрывали головы от вЬды и срывались с места. Отяжелевшие, но по-прежнему быстрые, они уходили в пустыню. И наступала тишина.

До самого рассвета у водоема больше никто не появлялся. Но вначале мы не придавали этому особого значения. С уходом песчаных волков кончались и наи!и наблюдения. Мы проверяли сигнальную аппаратуру и отправлялись спать до утра. Сутки на Эндеме-VI длились около сорока часов, и мы быстро приспособились разбивать их на два периода сна и два периода бодрствования.

На вторую ночь после того, как песчаные волки прорвали периметр лагеря, раздалось это гудение. Далекое и неотчетливое.

— Слыхал? — спросил Ланкар, поднимаясь с песка.

Я кивнул и посмотрел туда, откуда послышался звук. Но склон холма был пуст.

В ту ночь мы больше ничего не слышали. Но я долго не мог заснуть. В голову лезли всякие мысли, я ворочался с боку на бок и в конце концов решил пойти и подменить Ланкара. Но когда я выбрался из палатки, его на месте не оказалось. Беспокоиться пока было рано — с ним ничего не случилось, иначе сработала бы сигнализация, но я почувствовал смутную тревогу. Я уже собирался вызвать его по рации, когда заметил, что он пересекает периметр.

— По-моему, я его видел, — сказал Ланкар, подходя ко мне.

— Кого?

— Того, кто гудел.. Там, недалеко от вершины. Монитор этот участок не просматривает.

— Почему ты никого не предупредил?

— Не хотел будить. Случись что, я поднял бы тревогу.

Только тут я осознал, что он одет в защитную форму.

В полную защитную форму, даже шлем на голову нацепил. И у меня отлегло от сердца. Но все равно — безделье до добра не доведет Еще пара недель такой жизни, и они от нечего делать начнут затевать всяческие авантюры, а я как-никак отвечал за всех. Мы слишком расслабились здесь, на Эндеме-VI, и уже смотрели на планету чуть ли

59