Техника - молодёжи 1986-05, страница 62

не как на курорт, куда будут посылать на отдых уставших сотрудников экспедиции. Мы забыли и думать о том, что планета еще практически не изучена.

В ту ночь никому из нас не удалось выспаться. Данро и Илла тоже долго не могли заснуть и жаловались на головную боль. Но медицинские тесты у всех были в норме, и оснований для тревоги пока не было. Ланкар после завтрака лег отсыпаться, а я занялся переговорами с «Алданом»," которые из-за удаленности отнимали массу времени. Вал-дар сообщил, что укомплектовать грузовик удастся не раньше, чем дня через три-четыре. Он в который уже раз предложил снять нас с поверхности, но я снова отказался.

Пообедали мы без аппетита и молча расползлись по своим углам. В палатке было прохладно, уже через несколько минут я почувствовал себя гораздо лучше и уснул. Пока мы спали, Ланкар смастерил из всякого барахла, что без дела валялось в ремнаборе, пару трейсеров и успел установить их на вершине ближайшего "холма, где ночью видел какое-то движение. После ужина я помог ему с настройкой в приборной палатке.

Мыс Ланкаром уселись на большом камне у самого периметра и молча смотрели на склон холма. После утомительной работы хотелось немного отдохнуть, и, честно говоря, если бы не смутное чувство тревоги, охватившее меня с вечера, я оставил бы Ланкара одного, а сам отправился бы спать.

Выло так тихо и спокойно, что мы не заметили, как это началось. Вернее сказать, нам показалось, что самое начало мы попросту пропустили. Просто мы внезапно увидели, как по склону холма прямо на лагерь движется что-то черное и огромное. И впечатление было такое, что еще секунду назад там ничего, совершенно ничего не было, что оно сконденсировалось из воздуха или же появилось из песка и теперь надвигается на нас, огромное и неотвратимое, грозя подмять под себя весь лагерь.

Я хотел вскочить, но ноги не слушались меня, и только через секунду я понял — или убедил себя,— что это страх, самый обыкновенный страх сковывает мои движения. И сознание того, что я боюсь, так удивило и обозлило меня, что одной этой злости хватило, чтобы подняться на ноги и дотянуться рукой до кнопки общей тревоги. Но сигнала тревоги я не услышал. Только это гудение, так знакомое мне теперь, стояло в ушах, и даже когда справа резанула темноту вспышка дезинтегратора, я не услышал ни звука.

А потом черная масса, которая уже почти нависла над лагерем, вдруг исчезла так же внезапно, как и появилась, и я услышал завывание сирены, голоса Данро и Иллы, бешеный стук собственного сердца.

Когда минут через сорок пришел запрос с «Алдана» — там тоже получили сигнал тревоги и, естественно, всполошились, — я уже отправил предварительное донесение. Собственно, докладывать было нечего. Приборы — и монитор внешнего обзора, и автоматика периметра, и даже установленные Ланкаром трейсеры — не зарегистрировали ничего угрожающего. Склон холма был совершенно пуст. Просмотр видеозаписи показал, что он был пуст и тогда, когда Ланкар резанул по надвигающейся на нас черной массе из дезинтегратора.

В общем, дело было ясное — мы стали объектами психического нападения. Теоретически возможно — и эксперименты это подтвердили — посылать в нервную систему и принимать от нее сигналы, минуя органы чувств. Однако каждый индивидуальный организм имеет свою структуру переработки информации, реальная расшифровка которой для высокоорганизованных организмов, обладающих мозгом, практически непосильна из-за постоянной изменчивости самой этой структуры. Единственное, что оказалось вполне возможным,— это нащупать такие воздействия на нервную систему живого существа, которые бы вызывали и неимоверно усиливали простейшие, базовые чувства — страх, любовь, ненависть и им подобные. А потом обнаружили и живые организмы, способные делать то же самое. Ничего удивительного, что один из таких организмов обитал на Эндеме-VI.

В своих кошмарах теперь я часто вижу утро после той но

чи. Такое ясное, тихое и спокойное. Мы сидим за завтраком и'обсуждаем, как будем исследовать это явление, когда прибудет аппаратура. Нам совсем не страшно теперь, когда мы разобрались в его природе. Мы ведь ученые.

Как показал просмотр показаний приборов, во время психического нападения снова раздавалось уже знакомое нам гудение, но источник его находился в ложбине между холмами, которую трейсеры, установленные Ланкаром на вершине, не просматривали. Сразу после завтрака мы с ним оделись в полную защитную форму и отправились на поиски более удобных площадок для установки трейсеров. Вернулись только к полудню. К тому времени Илла и Данро уже закончили переоборудование лагеря и теперь сужали периметр с тем, чтобы максимально усилить его. Внутри лагеря оставались теперь только палатки с небольшой площадкой перед ними да два выложенных из плоских камней бруствера с установленными за ними дезинтеграторами на штативах. Конечно, и при такой конфигурации песчаный волк, разогнавшись, спокойно пробил бы периметр, но мы надеялись отпугнуть песчаных волков световыми вспышками сигнального маяка.

Потом нас вызвал «Алдан». Мне "пришлось отчитываться о положении в лагере. Валдар сообщил, что грузовик отправлен, и снова запросил, не разумнее ли будет снять нас с поверхности. Он, конечно, спрашивал теперь совершенно напрасно. Теперь нечего было и думать о том, чтобы покидать планету. Всего шесть суток — и мы сможем работать. Я даже не стал опрашивать группу, согласны ли они остаться на Эндеме-VI, я просто ответил Валдару, что мы остаемся.

Я не виню себя за это. Ответь я по-другому, они все равно бы не сумели помочь нам.

Переговоры заняли много времени, и, когда я вышел из палатки, заря уже догорала. Песок под ногами еще излучал дневное тепло, но дул легкий ветерок, создавая ощущение приятной прохлады. И было совершенно тихо.

Они стояли у самого периметра. Все были в полной защитной форме, даже забрала шлемов были опущены. Когда я приблизился, Ланкар повернулся ко мне и сказал:

— Никто не идет к водопою. Не нравится мне это.

Я включил светоусилители и осмотрелся вокруг. Пустыня была неподвижна, даже у чаши водоема, там, где обычно в это время не видно песка под массой мелких тварей.

— Ланкар,— сказал я.— Запроси метеосистему. Возможно, надвигается ураган. Или землетрясение — запроси заодно и данные но сейсмографам. Потом сообщи обо всем на «Алдан». Действуй. Ты, Илла, сходи к водоему и возьми пробу воды. Данро, прикроешь ее на всякий случай. Глаз не спускай, но сам за периметр не выходи, что бы ни случилось. Ну, быстрее,— поторопил я их, а сам пересек лагерь и стал смотреть в сторону холмов. Опасность грозила нам оттуда — я это знал Я чувствовал, что она совсем рядом, и, когда вдруг снова услышал знакомое уже гудение, кинулся р приборную палатку.

— Метеоусловия в норме,— сказал Ланкар.— Сейсмографы показывают обычную активность.

Я кивнул, уселся перед самодельным пультом управления трейссрами, включил экраны. Ланкар, закончив передачу сообщения, подошел и встал у меня за спиной. Экраны были пусты, никто не двигался вблизи от трейсеров. Я прокрутил запись. Нет, гудение мне не померещилось, оба трейсера, как и лагерный монитор, зафиксировали его, но источник звука вновь был вне поля их зрения, где-то на возвышенности, за ложбиной, из которой слышалось гудение накануне. Тог, кто издавал этот звук, избегал приближаться к оставленным нами предметам. Будь в нашем распоряжении самый примитивный разведочный планер, два десятка которых рухнуло вместе с грузовиком в океан, мы выследили бы его уже минут через десять. Мы хотя бы знали тогда, кого нам следует опасаться. Но у нас же не было почти ничего!

В ту ночь мы еще несколько раз слышали гудение. Но оно всегда доносилось издали, с возвышенности за ложбиной, и тот, кто его издавал, ни разу не попал в поле

60