Техника - молодёжи 1987-07, страница 16

«Обращаю особое внимание на исключительную важность работ по обследованию Курской магнитной аномалии. ...по словам и Кржижановского, и Мартенса, мы имеем здесь почти наверняка невиданное в мире богатство, способное перевернуть все дело металлургии».

Всего через год после того, как В. И. Ленин написал это, в апреле 1923 года, близ города Щигры под Курском разведочные буры на глубине 167 м встретили железную руду, в которой так остро нуждалась молодая индустрия Страны Советов.

Так состоялось своего рода второе рождение КМ А (первым можно считать открытие аномалии в 1783 году русским академиком П. Б. Иноходце-вым, не имевшее серьезных практических последствий для экономики царской России).

Сегодня мы рассказываем о работе, которая, можно надеяться, способна словно бы еще раз открыть эту уникальную природную сокровищницу.

РАЗОБРАТЬ ГОРУ

Михаил СЛЛОП

НА АТОМЫ

СЛОЖНОСТИ ОБОГАЩЕНИЯ

Вместе с доктором технических наук Валентином Алексеевичем Чантурия мы стоим перед гладкой металлической бочкой высотой в человеческий рост. От нее исходит ровное гудение. Трудно поверить, что этот незатейливый с виду аппарат способен вызвать буквально переворот в планах освоения Курской магнитной аномалии, что он может стать — ив прямом и в переносном значении слова — аппаратом невиданного обогащения...

Но давайте обо всем по порядку.

В 1910 году на Международном геологическом конгрессе в Стокгольме был высказан неутешительный прогноз: мировые запасы железной руды полностью истощатся через 60 лет. То есть — к 1970 году.

В своих расчетах эксперты исходили из того, что потребление железа будет удваиваться через каждые 20 лет.

Скажем сразу: если бы мировой объем металлургического производства возрастал через каждые два десятилетия, как предсказывали, лишь вдвое, то к нашим дням он, этот объем, должен был бы составить около трехсот миллионов тонн в год. В действительности мы имеем раза в три больше. Легко высчитать, что после наступления «роковой» даты минуло уже семнадцать лет, а железо, ничуть не утратив роли главного конструкционного металла, тем не менее, выражаясь словами известного сатирика, «все есть и есть».

В чем дело? Откуда взялось дополнительное железо?

Для ответа достаточно заглянуть в справочную литературу тех лет. Оказывается, в конце прошлого и начале нынешнего века никому в голову не приходило называть рудой породу с содержанием железа ниже 35—45%, а о руде с содержанием металла 70% и выше говорили спокойно, как о чем-то вполне обыкновенном.

В Стокгольме-то были... правы! То, что они считали рудой, и в самом деле практически исчерпано. Сегодняшняя руда в те времена рудой не числилась. А то, что мы будем добывать завтра...

Словом, тенденция ясна: приходится быть все менее и менее привередливыми, и пример с железом — всего лишь пример. Слово в слово то же можно сказать почти о любой другой руде.

Век металлов продлевается обогащением — сложным и разнооб-

14