Техника - молодёжи 1987-07, страница 33
нил проект строительства защитных сооружений, если бы предстояло утвердить его заново, И. А. Шиклома-нов ответил: — Я бы сказал: нужно прежде всего выполнить комплекс природоохранных мероприятий. И еще, наученный горьким опытом, я бы уже не верил обещаниям, которые дают строители... Подумал и решительно добавил: ■— Но то, что сооружения защиты нужны Ленинграду, что строить их необходимо, я бы все равно не подверг сомнению. «ВЫСТРЕЛЫ» ВДОГОНКУ Как же исправлять ошибки? Однажды одному архитектору, который был хорошо наслышан о экологических проблемах Невской губы, пришла в голову оригинальная мысль: «А что, если больной водоем, который после строительства защитных сооружений станет особенно «капризным», чувствительным к малейшим нарушениям системы очистки сточных вод, просто... засыпать. Вернее намыть четыре больших острова, огибая которые невские воды будут попадать по узким и глубоким каналам-рукавам сразу в Финский залив. Острова можно будет использовать для новой городской застройки, и со временем Ленинград станет по-настоящему морским городом. По мнению автора, это классический случай, когда одним «выстрелом» можно убить двух «зайцев». Другое предложение, не такое радикальное,— засыпать не всю Невскую губу, а только те участки, на которых будет застаиваться вода. Поступает много идей, вообще отрицающих строительство сооружений защиты Ленинграда от наводнений... «Звезда». На них в 40—50-х годах были достигнуты исключительно высокие результаты. В книге читатели найдут малоизвестные сведения из истории отечественного автомобильного спорта. Она снабжена справочным разделом. В сводных таблицах перечислены рекорды скорости, технические характеристики машин и фамилии гонщиков. Хочется надеяться, что следом за «Этими быстрыми автомобилями» появятся другие книги, посвященные научно-техническому творчеству молодежи. Встречь солнцу Валерий КЛЕНОВ Сейчас в нескольких десятках километров от этого перевала — по сибирским понятиям совсем рядом — проходит железная дорога на Тынду и дальше, к БАМу. Нетерпеливый рев тепловозов раскатами идет по тайге, безостановочно проносятся тяжелые поезда. И мало кто задумывается, что путь для них сквозь бескрайние лесные пространства между Леной и Амуром впервые начали прокладывать не в XX столетии, а тремя веками раньше. В 1643 году отряд из 132 человек якутского письменного головы Василия Пояркова с великими трудами одолевал суровые склоны Станового хребта. Несколько месяцев они упрямо плыли против течения по могучему Алдану, по Учуру, выбивались из сил на порожистом, свирепом Гонаме. Цель похода — проверить рассказы о великой южной реке, дикие берега которой будто годны для пашни, богаты лесом, пушниной и всяким зверем. Поярков с «охочими людьми» спустились на малых плоскодонных дощаниках по Брянте и Зее до Амура. А затем — впервые в истории — достигли его устья, проплыли вблизи берегов безвестного тогда Сахалина и прошли вдоль побережья Охотского моря до устья реки Ульи (недалеко от нынешнего Охотска). Лишь в 1646 году бесстрашные первопроходцы вернулись в Якутск, вряд ли подозревая, что совершили ряд крупнейших географических открытий своего времени: впервые проникли в бассейн Амура, открыли его устье и остров Сахалин. Самым важным итогом этого удивительного путешествия были составленный Поярковым «чертеж» увиденных рек и подробное описание всего трехлетнего похода: Амура, его годных для «пахотного дела» и различных промыслов побережий. Очень важны были известия о разных народностях, населявших «Даурскую землю», Пользуясь подробными «отписками» выдающегося землепроходца, в 1649 году из Якутска, «подняв» 70 ратный людей, пошел на Амур Ерофей Хабаров. Потом походы сюда стали для сибирских казаков «за обычай». Публикуемые на центральном развороте «ТМ» гравюры москвича Демьяна Утенкова средствами искусства сближают две важнейшие эпохи в истории восточных регионов нашей страны: изначальную пору и современность. С уверенностью очевидца художник воссоздает фигуры сибирских первопроходцев — трехвековой давности и наших дней. Но можно ли быть «очевидцем», когда обращаешься к далекому прошлому? В том редком случае, когда творческая фантазия, немалые исторические познания, наблюдательность и неутомимость путешественника объединены в одном человеке, это оказывается возможным. — Я впервые оказался на Гонаме в 1974 году,— рассказывает художник,— вместе с группой москвичей из Всесоюзного астрономо-геодезического общества, исследовавшей в верховьях этой реки Хугдинский метеоритный кратер. Сначала мы шли на резиновых лодках по реке Тимптон, потом начался изматывающий 30-километровый «волок» на Гонам и долгий сплав по нему до Учура и дальше — до Алдана. Тогда я еще не знал, что значительная часть нашего маршрута проходила по пути отряда Пояркова, правда, в обратном направлении. В Сибири я был уже не в первый раз. Но тут меня особенно поразили полное безлюдье и дикая, нетронутая красота края. Позже узнал из книг об истории этих мест, их первооткрывателях. Читал с жадностью. Великого духа были люди: бесстрашные, несокрушимо выносливые, способные к любому искуснейшему делу. А как знали природу, как, полагаясь лишь на «чутье», безошибочно держали путь! Поярковым я больше всех увлекся. Во-первых, считаю, что это один из величайших путешественников мира, во-вторых, понял, что слишком мало он известен нам, потомкам, а ведь проложил путь самому Хабарову. Обидно за него. Достоин он большей памяти и общего признания. Дома, в Москве, Утенков каждый год в зимние месяцы «продолжает» очередное летнее странствие по Сибири: в столичных библиотеках, в беседах с друзьями, в работе над офортами из серий «Воспоминания о Сибири», «Первопроходцы», «БАМ — начало», «Моя Сибирь». Несколько лет назад особенно помогли художнику встречи с известным писателем-историком С. Марковым во 31 |
