Техника - молодёжи 1988-09, страница 32

беспощадно разоблачать «как буржуазную лженауку, выдуманную реакционными учеными в капиталистических странах, чтобы снабжать поповщину новой аргументацией». «Буржуазно-прокапитали-стической вражьей идеей охвость-ев старого мира» были аттестованы труды гениального экономиста 20-х годов Н. Д. Кондратьева. С тех пор десятилетиями подозревали в чем-то нехорошем любого, кто пытался применить методы математического моделирования в экономике или предсказывать ход экономических процессов. Работы талантливейшего А. В. Чаянова о кооперации, к которым со вниманием отнесся В. И. Ленин, были изъяты из обращения.

Десятилетиями социология, прогностика, общественная психология, исследование подсознания, наконец, политология — все ходили в «буржуазных лженауках», всем отказывали в праве на существование.

Помнится, в октябре 1958 года на Всесоюзном совещании по философским вопросам естествознания деликатнейший академик

B. А. Фок упрашивал наших философов отказаться от привычки непременно отрицательно отзываться о «копенгагенской школе» (речь шла об ученых, развивавших идеи квантовой механики). Встретив неточные в мировоззренческом отношении формулировки, говорил он, нужно стремиться непременно «докопаться до того, чем они вызваны, какой, может быть, неправильно понятый факт заставил западных ученых так неудачно его сформулировать — таким образом, не отвергать, а поправлять».

Вынеся в заголовок одного из разделов своего доклада вопрос — является ли кибернетика идеалистической наукой? — академик

C. JI. Соболев и член-корреспондент АН СССР А. А. Ляпунов отвечали на него так: «Прежде всего в науке о природе нет идеалистических или материалистических фактов. Тот или иной ученый может придерживаться тех или иных взглядов, но это не влияет на содержание науки». А в заключительном слове на том же совещании академик С. Л. Соболев, ученый могучего общественного темперамента, сказал, как отрубил: «Нельзя говорить, что эта атомная бомба материалистическая, а эта идеалистическая».

Увы, подмена науки методологией продолжалась, не изжита она и сегодня. Методология, то есть система

общих представлений и принципов, определяющих, как должны ставиться и решаться проблемы, вещь конечно, необходимая. Но когда неявно исходят из «презумпции достаточности», когда полагают, что методологию следует непосредственно использовать для ответа на содержательные вопросы и отбрасывают все иные познавательные средства — последствия бывают катастрофическими. Ведь при таком подходе начинают «устранять» факты, которые не вписываются в заранее заданную схему, и даже считают, что раз не вписываются, то тем хуже для фактов.

Можно понять академика В. И. Гольданского, заметившего, что лишь с большой натяжкой можно вообще говорить о существовании у нас истории, экономики, социологии, психологии, философии. В этих науках, по его словам, особенно глубоко укоренился подход, главной целью которого было поношение, отрицание всего, что расходится с авторитарными установками (газета «Советская культура», 28 мая 1988 г.). Наверно, сказано излишне резко, заостренно, обществоведы сейчас все же «опомнились», но произошло это значительно позже, чем у естественников. Да, марксизм-ленинизм, материалистическая философия, учение о диалектике — это надежные ориентиры и эффективнейшие методологические средства познания. Но в общественных науках грань между методологическими и содержательными суждениями тоньше, чем в естественных, и соблазн подменить одно другим сильнее — так считает член-кйрреспондент АН СССР Г. X. Шахназаров. «Отставание в исследованиях при превосходстве в методологии — вещь вполне возможная»,— резюмирует он («Вестник АН СССР», № 5,1988 г.)

Увы, одним из печальных следствий «презумпции достаточности» стало заметное снижение профессионализма в науке, о чем с тревогой говорил с трибуны XIX Всесоюзной партийной конференции академик А. А. Логунов: «В течение многих лет шла потеря профессиональной чести специалиста, которая привела к бездумным проектам, нарушению экологии, авариям, о которых мы сейчас узнаем. Это серьезная болезнь, развившаяся в нашем обществе. По существу, возникла целая плеяда так называемых специалистов, весьма процветающих и всегда готовых обосновать

и выполнить почти любые указания начальства». Ученые такого типа — это люди в масках, многознающие лицедеи различных рангов, приверженцы рабского конформизма и угодничества, не желающие играть невыдуманные роли.

И еще на одну болезнь отечественной науки наших дней указал академик А. А. Логунов. Болезнь эта вызвана вирусом консерватизма, по распространению которого, считает ученый, мы занимаем среди развитых стран «передовое» место. Подумать только: со страниц научных журналов исчезли дискуссии, и президиум АН СССР вынужден был сверху предписать всем редакциям периодических изданий академии открыть у себя соответствующие разделы. (Насколько трудно было самому А. А Логунову, ученому высшего академического ранга, отстаивать свой критический взгляд на догмы общей теории относительности, читатели нашего журнала знают из его статьи «О пространстве-времени и тяготении», опубликованной в № 10 за 1986 г.)

В общих рамках демократизации науки, в целях утверждения честности научного партнерства со своими и зарубежными коллегами ученые поставили вопрос о большей открытости информации всех видов: публикаций, докладов на конференциях и симпозиумах, содержимого электронных банков данных и знаний. Ведь мы участвуем в небывалом процессе всемирной интеграции, охватившем современную науку, считает академик Р. 3. Саг-деев. В нынешнем сложном и взаимозависимом мире пора скинуть с лица науки «паранджу», которую в эпоху старого мышления удерживали ссылками либо на секретность, либо на «вообще не положено».

По мнению некоторых ученых, стержневым направлением и главным катализатором всего научно-технического прогресса становится информационная технология, воплощаемая в общедоступных электронных банках данных, которые все больше дополняются ныне банками знаний. Здесь же речь не о технике, а о методологии, о самом подходе к проблеме. И тут много-снова и снова упирается в пресловутую «презумпцию достаточности», а проще говоря — в ограничения и запреты. Их надо продуманно сводить к минимально необходимым пределам и кончать с «презумпцией достаточности» как в этой, так и в других областях.

30