Техника - молодёжи 1988-09, страница 37

«Самые первые» — под таким лозунгом развернута экспозиция, в которой представлены первый отечественный цельнометаллический самолет АНТ-2, первый советский истребитель Ил-400, первый в мире тяжелый бомбардировщик — моноплан ТБ-1, первый в мире реактивный авиалайнер Ту-104.

Другие залы отведены полярной, морской, сельскохозяйственной, спортивной авиации и, конечно же, космической технике. Но не оставлены без внимания и такие машины, как самодельные сверхлегкие летательные аппараты, в том числе дельтапланы и планеры. А сами авиаконструкторы-любители всегда могут получить консультацию у профессионалов, приобрести нужные книги, пособия, чертежи.

Кроме того, в музее постоянно, сменяя друг друга, демонстрируются художественные выставки типа _/ «Авиаторы рисуют», «Время — Пространство — Человек», «Космос глазами фантаста», «Авиация в прошлом, настоящем и будущем»...

...В беседе с автором этих строк Г. Байдуков подчеркнул, что при создании Центрального музея авиации и космонавтики не следует терять время и средства на открытие «очередной Америки».

— Надо воспользоваться опытом организации подобных музеев за границей,— посоветовал он.— Например, не ошибиться в расчетах «вместимости» будущего здания: сотрудники Смитсоновского института, ратовавшие за постройку в Вашингтоне аэрокосмического музея, не предполагали, что число экскурсантов достигнет 15 млн. в год! А вот позаимствовать темпы строительства у американцев не мешало бы — в 1972 году правительство выделило на музей 42 млн. долларов, а в 1974 году астронавт М. Коллинз, побывавший на Луне, уже как директор музея принял первых посетителей! Кстати, там представлен и наш первый спутник, и материалы о К. Циолковском. Да и нам при планировании экспозиции не следует ограничи

ваться... государственной границей.

Вспомнил я и другое — в открытом конкурсе на проект нового авиационного музея в Париже (где можно увидеть истребители И-16 и Як-3) участвовало 64 архитектора. Забегая вперед, отмечу, что при музее сразу предусмотрели реставрационные и прочие мастерские, чего пока не хватает нашим собраниям техники, и не только авиационной.

Итак, по единодушному мнению авиаторов, ветеранов ВВС и Аэрофлота, работников авиационной промышленности, сотен энтузиастов, Центральному музею авиации и космонавтики быть в Москве, на Ходынке. Что же касается архитектурного решения, то пусть решает жюри открытого конкурса, который должен непременно быть гласным, пройти всенародное обсуждение.

Ходынское поле ждет своего звездного часа!

От редакции. В следующих номерах мы расскажем о различных авиамузеях — как существующих, так и проектируемых.

уголь. Напомним, при сжигании мусора традиционным способом, при температуре 700—1000°С, решетка углерода разрушается, образуя метан. Неплохой энергоноситель, но до нефти ему далековато...

Природе понадобилось 250 млн. лет, чтобы сотворить нефть и уголь. В Ахаузе на все это уходит 3 ч, причем качество горючего, полученного методом конвертирования, как свидетельствуют анализы, отличное. В нем обнаружили до 40% кислот жирного ряда и больше полноценных химических компонентов, чем в природной нефти. Благодаря этому «нефть из мусора» считается хорошим минеральным сырьем. Добавим, что при ее сжигании специалисты не нашли остатка или нагара Причина — доля серы в ней не превышает 0,2—0,3 г на литр, что гораздо ниже, чем в «нормальной» нефти. По той же причине в продуктах сгорания отсутствуют с трудом подвергающиеся переработке смолы, а несколько повышенное содержание азота нетрудно свести к минимуму, а то и ликвидировать.

...Из тонны городских отбросов можно получить около сотни килограммов сырой нефти плюс порошкообразный уголь. Остальные полтонны — это вода, которая испаря

ется еще до начала конвертирования. В будущем и углю найдут применение, его используют для предварительной сушки мусора и получения технологического тепла. Таким образом, в энергетическом балансе останется только нефть.

Стенау не преминул подчеркнуть, что если технология профессора Байера получит широкое распространение, то потеряет остроту и проблема городских свалок, занимающих ныне солидные территории. Даже золу, оставшуюся от искусственного угля, можно использовать, например, при строительстве шоссейных дорог.

И еще немаловажное обстоятельство. В беседе с репортером швейцарского еженедельника «Вельтво-хе» Стенау и Байер особо подчеркнули: «Мы остановились на такой температуре, при которой в процессе переработки не возникают вещества, вызывающие раковые заболевания и диоксины». Не то, что при общепринятом испепелении отходов, когда в атмосферу выбрасывается метан и канцерогенные, ароматические углеводороды.

А при использовании метода конвертирования появление токсичных веществ исключено (процесс идет без притока свежего воздуха). Дру

гое дело — сжигание искусственного угля, в котором могут оказаться остатки тяжелых металлов и составные элементы тяжелых же поливи-нилхлоридоа

Впрочем... «В принципе, и уголь можно сжигать без отходов, нужно только соблюдать общеизвестные меры безопасности»,— считает профессор Байер.

А что же его компаньон? Стенау собирается изготовить установку в десять раз крупнее первого образца, которая была бы способна перерабатывать тонну бытовых отходов в час. А потом заняться агрегатом, рассчитанным на утилизацию от 50 до 100 т городского мусора в день. Как полагает профессор Байер, перерабатывающие установки должны быть сравнительно небольшими и рассредоточенными по окраинам. Тогда не возникает неизбежная проблема доставки мусора отовсюду в одно место.

...Пока суть да дело, Байер подсчитал, что, вооружившись его технологией, страны Общего рынка могли бы покрыть примерно 5% потребностей в сырой нефти за счет переработки собственных отходоа

По материалам иностранной печати

35