Техника - молодёжи 1988-11, страница 8

-МОЕ МНЕНИЕ-

Храните время в Сбербанке!

Елена ТОЛОКИНА,

кандидат экономических наук

Мы тратим на работу ежедневно восемь часов лучшего времени. На остальную жизнь остаются вечерние часы, когда семья в сборе, все устали, раздражены и для творческого общения друг с другом просто не пригодны. Поэтому сидеть значительную часть нз «этих обязательных» восьми рабочих часов без дела обидно вдвойне. У нас масса людей занята ненужной, а порой и вредной для общества работой (выпускают брак, товары «на склад», пишут вредные или безвредные инструкции и составляют по ним отчеты и т. д.), но даже ее не всегда хватает на полный рабочий день. Да, у нас пока много и вакантных мест. Но даже если мы перестанем планировать ненужную продукцию, создадим систему стимулов для заполнения вакансий, улучшим материально-техническое снабжение, чтобы не перекуривать первые три недели месяца, а в последнюю ставить рекорды «производительности труда»,— все равно вопрос о резервах времени внутри смены снят не будет. Поскольку даже напряженная норма ориентирована на среднего (а часто и на замыкающего) исполнителя, постольку работоспособность части персонала объективно превышает эту норму. Это и обусловливает его, персонала, недогрузку.

При НТР разделение и кооперация труда не уменьшается, а растет. Как следствие этого растут различия в загрузке персонала на рабочих местах, а при росте сложности труда совмещение далеко не всегда возможно. Так почему более умелые люди должны сидеть в том же шумном цехе, или среди химикатов, или даже в комнате с цветочками и чаем, если они уже все сделали, и ждать, когда замыкающе-средний управится? Ответ очевиден — таково требование дисциплины.

Читатель может предложить: пусть не сидит, в перевыполняет план и получает за это большую зарплату. Однако стоит ли перевыполнять план в сбалансированной экономике? По условиям специализации и кооперации (если последние прогрессивны) лишнее выпускать так же вредно, как чего-то недовыпускать. И когда мы читаем, что вазовцы опять перевыполнили план, а смежники в очередной раз их подвели, нам сразу представляется картинка, как сверхплановые

«Жигулята» превращаются в скором времени в трехколесный велосипед с той лишь разницей, что на последнем хоть медленно, но ездить можно. И все три вида дисциплины соблюдены: и плановая, и договорных поставок (те, изготовляющие шины, ведь не виноваты, что вазовцы план перевыполнили), и наша «дисциплина отсиживания», а конечного результата' трех дисциплин нет — машина не ездит.

Второй способ еще проще. Оставить столько работников, сколько необходимо для выполнения производственной программы, и пусть они трудятся с максимальной интенсивностью, чтобы их тоже не сократили. Дисциплина отсиживания заменяется дисциплиной страха. Способ проверен капитализмом.

За'70 лет Советской власти мы привыкли к социальным гарантиям, да без них социализм и немыслим. Поэтому болезненно воспринимается ослабление гарантированности работы на привычном месте. Конечно, когда у нас будет отлажена система переквалификации работников, когда быстрота и безболезненность этого процесса будет заложена в самой системе образования, тогда высвобождение людей из одной сферы и переподготовка их к работе в другой станет естественным элементом эффективной занятости.

Популярный публицист М. Антонов считает сокращение штатов нежелательным мероприятием в социалистическом обществе. Он предлагает использовать опыт японцев и набирать недостающую работу на имеющихся исполнителей. М. Антонова уже критиковали за экономический романтизм («Экономические науки», № 6, 1987). И действительно, даже если представить себе активных руководителей, по-отечески пекущихся обо всех своих работниках и в поте лица добывающих для них всяческие дела, мы увидим, что это уводит экономику от эффективного пути. Деспециализация, натуральное хозяйство в рамках одного предприятия (а его и сейчас хватает) — вот что получается из предложения публициста. А почему? Потому что остается та же цель — загрузить всех работой, чтобы хватило на 8 часов каждый день.

Так неужели нет другого способа организации труда? Есть. Он заключается в отказе от основной догмы — жесткого по продолжительности рабочего дня, необходимости каждому за полную плату работать полных восемь часов. На стра

ницах журнала «Коммунист» появились заметки крупного специалиста по вопросам труда В. Костикова, который делится своими сомнениями: правомерно ли, перестраивая систему стимулирования, оставить неизменным рабочее время? «Для всех сейчас в одинаковой мере регламентирован рабочий день и рабочая неделя», «Занятость в нашей стране сейчас единообразна... Сложился практически единый распорядок трудовой жизни для всех слоев населения. Человек получил образование, потом профессию, затем работает, как говорится, «от звонка до звонка». А ведь уравнительные тенденции, о несовместимости которых с ленинской концепцией социализма говорил М. С. Горбачев на февральском (1988 г.) Пленуме ЦК КПСС, нужно преодолевать не только путем дальнейшей дифференциации заработной платы в зависимости от трудового вклада. «Уравниловка» в рабочем времени не менее опасна, чем в денежном вознаграждении за труд. Опасна тем, что все дальше уводит индивидуальные затраты труда от общественно необходимых, а само вознаграждение за труд от индивидуальных его затрат, от конечного результата.

Сотни тысяч людей страдают от того, что их зарплата не соответствует реальным затратам труда. Одним из следствий этого является необходимость отсиживания на работе, от которого те же тысячи страдают не меньше, чем от плохих условий труда. Ведь продолжительность рабочего времени и есть одно из важнейших условий труда. Женщины, у которых дома дети и куча дел, специалисты с различным уровнем образования и профессиональной подготовки, деградирующие за домино и чаепитием, не имеющие времени на посещение библиотек, чтобы следить за новинками науки и культуры, рабочие-рационализаторы, которые на досуге смогли бы помочь процессу интенсификации производства своими изобретениями, тоже обязаны проводить лишнее время на работе, дожидаясь, пока мастер снимет замок с раздевалки.

Мы живем по пресловутому «закону Паркинсона», гласящему, что работа растягивается на все время, для нее отведенное. Но не лучше ли нам реализовывать закон экономии рабочего времени, который К. Марксом был назван первейшим законом коммунизма?

Мы уже упоминали, что общественное сознание постепенно преодолевает догму «обязательных восьми часов работы».

6