Техника - молодёжи 1990-12, страница 56

Через КПП прошли они беспрепятственно. Пропуском был их счастливый вид и улыбки на лицах. Побродили, походили, потом зашли в уютное кафе. Выпили по бокалу шампанского и поцеловались, так как современная музыка, что лилась из динамиков, прерывалась настойчивым и многоголосым «горько»...

На следующий поезд они сели уже мужем и женой. Фактически и юридически...

Входить в салон почему-то пришлось с боем. Народу прибавилось, а трамбовщика при посадке не было. Острый дефицит был заметно ощутим. Димк попытался было навести порядок. Но побоялся, что потеряет жену. Рукав ее куртки оторвали при загрузке, и он остался на платформе.

— Возьми мой,— предложил Димк,— правда, цвет не совпадает, размер великоват. Но это мы подвернем. А разноцветье — сейчас модно. Когда-то же надо использовать скрытые возможности сборно-модульной одежды.

— Ты знаешь, милый,— сказала Аида, посмотрев на него как-то застенчиво и многозначно,— ведь ты передал мне не только свой рукав, руку и сердце, а еще кое-что. Немногое, но очень и очень важное.

— Что же, родная?

— То самое...

-*- Не понимаю.

— У нас будет ребенок.

— Ура! Да здравствует время скоростей. Погоди, чего я радуюсь? Наверное, еще рано?

.— Какой рано, какой погоди! На следующей остановке должна уже родить. Дай-ка руку. Чувствуешь, как барабанит ножками?

— Да, похоже, так и требует: «Откройте двери! Мне пора выходить!»

— Ой, кажется, начинается. Вызывай акушерскую бригаду-

— Спокойно, не надо, я сам проходил на курсах трамбовщиков приемку родов. Единственное, что нужно,— это горячая вода и чистые полотенца. Но все это есть в вагонной аптечке... Товарищи, освободите, пожалуйста, скамеечку. У меня жена рожает... Спасибо. Нет, помощь не нужна. Я сам... Потерпи, родная... Так, хорошо...

— Уа-а-а, уа-а-а!

— Поздравляю!

— Девочка?

— Мальчик. Смотри, какой бутуз.

Счастливых родителей окружили пассажиры. Поздравляли, тетешкали младенца. Неожиданно лицо молодой мамы помрачнело.

— Что случилось?

— Димк, ты знаешь... Все произошло так внезапно... У нас дома нет даже молока и хлеба. Посмотри, там в уголке стоит пожилой мужчина, вроде он нам сочувствует. Спроси у него — не продаст ли полбатона и пакетик молока. У него в авоське много. Объясни ему, что сильное чувство нас застало врасплох.

Прошло минут пять-десять. Димк вернулся с пакетами, кульками, а впереди толкал детскую коляску, нагруженную коробками с детским питанием, комплектами белья. Сзади на веревочке катился трехколесный велосипед.

— Представляешь,—радостно объяснил он Аиде,—в том конце вагона работает ларек «Все для молодой семьи». Вот и прикупил все что нужно.

— А велосипед-то зачем? Рано...

— Не думаю.

9

— Димк, ты опять включил карманный телевизор?!

— Включил, а что?

— Какой же ты эгоист. Он же мешает спать маленькому.

— Хорошо, надену наушники. Пойми, дорогая, сейчас финал по трамболу, когда-то я им увлекался.

— Димк, сними наушники.

— Почему?

— Ты меня не слышишь. Я уже охрипла тебя звать. По

моги перепеленать.

— А написать записку не могла? Из-за тебя прослушал состав команд.

— При такой вибрации писать невозможно, ты это пре* ' красно знаешь.

— Хватит меня упрекать. Затюкала совсем. Дурака из меня делаешь...

— Ты становишься невыносим.

10

— Прекрати истерику. Сын скоро из школы придет. Надо подумать, в какую секцию его отдадим. На станциях метро, по определенным дням, тренируют юных волейболистов, баскетболистов, футболистов.

— Как, прямо на станциях?

— Да, натягивают сетки, ставят ворота, даже бассейны оборудовали для ватерполистов. Днем на спортивных подземных площадках занимаются дети, по вечерам — взрослые. Авторы этого метроспорта исходили из очевидных вещей. Тело затекает на вагонной скамейке. Чем его размять? Спортом. Начали с малого. Для желающих проводили гимнастику, десятиминутную зарядку. Потом дело расширилось. Переросло в соревнования. Вагон против вагона. И пошло-поехало...

— Какие перемены! Не успеваешь за всем следить. А от супружеских ссор ничего не придумали?

— Придумали, но мне не нравится. Учредили на кольцевой бюро разводов.

— Напрасно. Лучше бы минуту любви и дружбы расширили до часа. Полезнее было бы.

— Хорошая идея.

— Димк, нам пора прекращать наши разногласия. Могут плохо кончиться. Совсем недавно я чуть не уехала за границу.

— Не понял.

— Еду я по нашей ветке. Заходит в салон группа иностранцев. Экскурсия у них по метро. Понравилась я одному бизнесмену. Через две остановки он предложил пересесть на международную линию и ехать к нему в Лондон, под Ла-Маншем уже метро прорыли.

— А ты?

— Отказала. Он так расстроился. Оставил визитку. Передумаете, дайте знать, говорит. Буду ждать.

— Молодец! У меня был похожий случай. Работаю на своем участке, подходят женщины со знойного юга. Просят рассказать о пересадках. Объясняю с подробностями. Разговорились. Угощают дыней. А потом говорят, что у них в группе есть одна неграмотная женщина.

— Ну и что?

— А то, что сейчас на юге за неграмотную больше калым, чем за грамотную. С образованными труднее. Претензий много.

— Ну и что же ты? Развод я бы дала.

— Неинтересно мне без ссор, споров, дискуссий. И чего разводиться — скоро на пенсию. Жизнь прожита.

— Мы с тобой, как познакомились, наверх ни разу не поднимались. Надо здесь место себе присматривать, где похоронят.

— Типун тебе на язык. Нам еще жить и жить. Внуков растить. Скоро сын женится. У нынешней молодежи это быстро...

11

Два убеленных сединами старика сидели на скамеечке и мирно беседовали в стремительно летящем под землей поезде. Вспоминали жизнь, часы «пик» в общественном транспорте. Плотно прижимая горожан друг к другу в такие минуты, город обнимает их всех своими невидимыми руками и будто говорит: «В тесноте, да не в обиде, товарищи мои дорогие, будьте счастливы. Будьте здоровы...» А потом их дети и внуки мчатся по подземным магистралям, знакомятся, влюбляются...

И все начинается сначала.

54