Техника - молодёжи 1989-03, страница 40

jS

Публикуемые воспоминания принад лежат инженеру Лидии Викторовне П: рийской (1904—1988), проработавшей много лет в качестве инженера-вычислителя и научного сотрудника Отделе теоретической физики (Теор отделе) Физического института имени П. Н. Лебедева АН СССР (ФИАНе)

сфера, царившая в последние военные и первые послевоенные годы в одном из ведущих научных учреждений нашей страны, ставшем таким под руководст

во главе Теор-отдела стоял его организатор, впоследствии академик Игорь Евгеньевич Тамм. Семьи Парийских и Таммов связывала многолетняя друж-

мять часто подводит авторов мемуарной литературы. Вот и в рукописи Л. В. Парийской мною и другими ныне здравствующими участниками описываемых событий был обнаружен ряд ошибок, которые были устранены. Сам же общий дух, царивший в ФИАНе, передан автором в целом правильно и хорошо. Это могут э

Хочу надеяться, что читатель уловит

1 их характерах — доброжелатель-мсть, преданность общему делу, дружеское сотворчество,— уловит и най-1ет эти воспоминания интересными,

- опасный жанр. Па

Сотрудник Теор-отдела с 1938 года (неофициально — с 1935 года), член-корреспондент АН СССР Е. Л. ФЕЙНБЕРГ.

В самый канун ноябрьских праздников я поступила вычислителем вТеор-отдел — к Игорю Евгеньевичу Тамму. Я была с ним знакома много лет. и он пригласил меня на праздничный вечер в ФИЛИ.

Он вел нас с Натальей Васильевной по каким-то мне незнакомым пустынным переулкам и с увлечением рассказывал о своих друзьях — физиках, которых я сейчас увижу. Мы немножко опаздывали, и было совсем темно, когда подошли к высокой чугунной ограде на Миуссах. Сторож в проходной будке, в рваном полушубке, колдовал у своей печурки и не обратил на нас никакого внимания. По протоптанной в снегу дорожке мы пробрались к темному зданию в глубине сада, открыли массивную дверь. Огромный, совершенно пустой вестибюль утопал во мраке — за-

крохотная лампочка на верхней площадке чуть освещала мутным лилова-тым светом широкие ступени. Откуда-то сверху доносился веселый шум и смех. Мы поднялись по лестнице, открыли дверь и сразу очутились в другом мире. Небольшой уютный конференц-зал был ярко освещен и полон народу. Нас окружили радостные лица, веселая праздничная суматоха — такое все забытое за долгие годы войны...

Меня сразу охватила удивительная дружеская обстановка. Все были хорошо знакомы между собой, вероятно со времен эвакуации в Казани. У меня

покрытые бумагой, представляли писный натюрморт: самая разнообразная посуда — великолепный старинный фарфор, стеклянные банки кружки — перемежались с роскошным угощением — салатами. винегретами, картофельными пирогами, какой-то соленой рыбешкой, грибами и. конечно, бутылками с водкой. которые научные работники получали по своим пайкам. Между столами, весело распоряжаясь, ходила живая черноволосая женщина с удивительно приятной улыбкой.

— Августина Иосифовна к нам, садитесь к нам! — кричали ей отовсюду.

Шум и смех стоял невероятный — у всех было приподнятое настроение, и первый тост, провозглашенный Сергеем Hi

о у н

же не расслышал. Зато оглушительное «Ура!» было подхвачено всеми, ведь первый тост, конечно, был за победу! Каждый день гремели победные мар-I воздух вокруг нас победой...

Мы в

н уп-

И. Е. быть нашим тамадой:

непревзойденным тамадой был Игорь Тамм - он выдумывал такие замысло-

предназна'

Г

л Блохинцев со своей милой

л Григорий Самуилович Ландсберг, I приветственно помахал мне рукой: шальше я разглядела Мандельштама : женой.

Лабораторные столы, сдвинутые вме-

,. Только мы его упросили. как встал Григорий Самуилович Ландсберг и потребовал общего внимания (тут И. Е. подтолкнул меня: «Сейчас он будет рифмовать — пусто, капуста, Августа»). И действительно, в его торжественном спиче была и капуста, и Августа, и этот тост был бурно подхвачен всеми. Очевидно, оца была душой всех этих праздников.

Эта Августина Иосифовна Корниенко, с которой я познакомилась позже, была человеком поистине потрясающей энергии. На ней. в сущности, держался в те времена весь ФИАН. Она до-|учное оборудова

«Меня охватила удивительная