Техника - молодёжи 1989-09, страница 35

неводами и дрифтерными сетями (см. «ТМ» № 10 за 1987 год). 3 погоне за богатыми уловами заодно освоили и так называемый запорный промысел. Известно, что знаменитая мурманская сельдь веками заходит в заливы Кольского полуострова, чтобы оставить там икру. Вот и воспользовались этим, но результат оказался неожиданным. Впрочем,обратимся к выступлению А. Микояна в феврале 1936 года: «Мурманцы умеют хорошо запирать губы, широкие заливы. За-прут — и вся масса рыбы лежит, точно в закрытом складе. Потом ее оттуда черпают. Занятие хорошее, если бы косяки аккуратно приходили в губы, а губы аккуратно запирались. Но в 1935 году сельдь не пришла в губы». Причина проста — «арестованную» рыбу вычерпывали не всю, немало ее погибало, оседая на дне. А косяки избегают места массовой гибели. Заметим, что атлантическая сельдь и сегодня заходит в фьорды Норвегии, но там ее никто не запирает, и она, совершив икрометание, уходит на откорм, повторяя запрограммированный природой процесс. А мы старались перевыполнять планы, благо ресурсы Баренцева моря считались неисчерпаемыми.

Однако рыбы стало заметно меньше, и уже в 1939 году управляющему трестом Мурман-рыба И. Лобанову пришлось отправить два траулера в удаленные районы моря. Опыт оказался успешным, и наши траулеры все чаще стали появляться у Шпицбергенской банки, Норвежского и Зюйдкапского желобов. На Дальнем Востоке развернули промышленную добычу крабов — банки с этими деликатесами до конца 50-х годов заполняли прилавки гастрономов, потом исчезли, хотя промысел и не сворачивался.

На побережье возникли рыбокомбинаты, вырабатывавшие из свежей рыбы консервы, рыбий жир, тресковую печень. Поскольку траулеры все дальше уходили в море, стало нецелесообразным то и дело возвращаться с полными трюмами в порты. Появился новый класс судов — плавбазы и транспортные рефрижераторы, принимавшие улов с траулеров, а в прибрежных акваториях — с сейнеров и комбайнов. Добыча росла год от года — только в 1940 году мурманча-не дали стране 162,5 тыс. т разнообразных продуктов моря, которые стали преобладать над пресновод

ной рыбой, исстари шедшей на внутренние рынки с Каспия, Арала, Волги и прочих рек.

...В послевоенный период были обнаружены богатейшие запасы высококачественной сельди «полярный залом» в Северной Атлантике. А вот в Баренцевом море и обычной стало маловато. И не только сельди. Сказались нарастающие темпы добычи, когда траулеры и дрифтеры методически прочесывали водную толщу до дна. О том, что рыбе надо дать время на самовосстановление, администраторы не думали — главным для них были победные реляции о досрочном перевыполнении все возрастающего плана. Например, в 1947 году траулеры « Киров» и «Ролик» взяли по 6 тыс. т рыбы. Напомним, что 15 годами раньше тот же «Киров» установил рекорд, доставив в порт 1,8 тыс. т.

А как сказалась эта погоня за цифрами на потребителях? В магазинах редкостью стала привычная дотоле рыба — треска, палтус и т. д., зато появились малокалиберные морские окуни, невиданные ранее мойва, хек, нототения, макро-рус и прочие диковинки. Их привезли из Атлантики, где добыли и переработали на больших морозильных траулерах. Первый из них, «Пушкин», пришел на Север в 1955 году. Эти суда водоизмещением более 3 тыс. т уходили в море на два с лишним месяца. Их тралы опускали и поднимали даже в свежую погоду, через пологий слип в кормовой части, улов поступал на рыбофабрику, а из нее выходила мороженая рыба, филе, консервы. По сути дела, БМРТ были плавучими заводами с соответствующей производительностью; скажем, в 1965 году один из них, «Гоголь», выловил 12,3 тыс. т, дал 8 тыс. т всевозможных «даров океана». Следом за БМРТ появились новые транспортеры-рефрижераторы типа «Витус Беринг», совершавшие челночные рейсы между районами промысла и портами. Штурманы рыболовного флота освоили акватории Американского континента, Исландии, Гренландии.

В конце 60-х — начале 70-х годов появились малые сейнеры и траулеры, комбинированные сейнеры-траулеры, посольно-свежьевые траулеры, работавшие в прибрежных водах, и крупнотоннажные (5—6 тыс. т) производственные промысловые рефрижераторы типа «Рембрандт» и «Грумант», у которых один толь

ко переход в центральную или ю» ную Атлантику занимал 20—25» ток. В 1966 году вошел в строй изводственный рефриже «Алексей Хлобыстов» водой» нием 14,3 тыс. т с машинамЛ ностью 7,2 тыс. л. с. «Это буд рыбной промышленности,— скь о нем министр рыболовства Норве ^н гии О. Нюклебуст.— Мы таких с}' ^в дов пока не имеем!» (Нынешне:^в весной об «Алексее Хлобыстове ^н узнала вся страна — его экипаи ^г первым пришел на помощь терпя £ щему бедствие подводному атомо F ходу «Комсомолец»».) В печати по

Промысловые суда 20—40-х годов: А — парусно-моторный бот типа «малан Касатка» водоизмещением 94 г.; Б — парусно-моторное промысловое судно «комбайн» . водоизмещением 135 г.; В — рыболовный траулер водоизмещением 900—1100 т.

явились рассказы о проектах пла- ' вучих заводов будущего, котор^ годами станут дрейфовать на npi режных пастбишах вслед за косками...

Однако в конце 70-х годов подоО ной «стратегии» пришел конец. Сначала Аргентина, а потом другие государства ввели 200-мильные экономические зоны, заходить в которые иностранным траулерам зап-прешалось, а к нарушителям применялись весьма жесткие меры. Достаточно вспомнить «тресковую войну» между Англией и Исландией, когда вторжение британских траулеров г?рикрывалось боевыми кораблями.

Оказавшись в столь сложной ситуации, наши рыбаки принялись изыскивать в Мировом океане ничейные территории. Для этого понадобились новые суда, чья автономность составляла не менее 120 суток. И они появились. То были большие консервные морозильные

34