Техника - молодёжи 1989-11, страница 28

Сколько сантиметров до бесконечности?

психологический театр. Меня очень волнует тема совершенства человека, и прежде всего — нравственного Некоторые убеждены, будто по мере роста и усложнения техники придет и счастье, но ведь это не так. Ни самолеты, ни космические корабли сами по себе счастья не несут. Человеку нужен человек. И даже не просто человек, но — люди. Здесь-то и начинается истина. Между тем жнть полнокровной жизнью общества и одновременно являться высокоразвитой личностью — сложнейшая, необозримых горизонтов проблема. В первую очередь — для психики. Ведь как еще мешает общению люден их психологическая невежественность! Сколько потенциальных возможностей остались нераскрытыми — из-за нее! Путь же и прост и сложен — самовоспитание, терпимость, духовное обогащение, гуманизм. Никогда прежде исполнители психологического жанра не обращались к столь грандиозным и столь серьезным задачам, но время диктует свои требования. И еще мне хочется, чтобы мощным группирующим аккордом в новой программе прозвучала тема единения с природой, мотив Космоса — как в музыке Скрябина нли Чюрлениса. Ведь человек — существо не только социальное, но и космическое. Когда-то А. Л. Чижевский говорил: «Кто знает, может быть, мы, «дети Солнца», представляем собой лишь слабый отзвук тех вибраций стихийных снл Космоса, которые, проходя окрест Земли, слегка коснулись ее, настроили в унисон дотоле дремавшие в ней возможности». Мы должны научиться внимать Космосу. Так, как это умеют настоящие поэты и подлинные ученые. «Кеплер писал, что он слушает музыку небесных сфер. Я тоже слушаю эту музыку,— помните слова Велимнра Хлебникова? И далее: Я ощущаю пенье Вселенной не только ушами, но и глазами, разумом и всем телом». Тогда мы сможем внимать и себе.

Любой феномен есть трамплин для воображения. Необычность, сопровождающая внешнее его проявление, не должна заслонять его философского смысла призыва к познанию, побуждения к действию. Это, впрочем, ясно. Менее очевидно другое — интервал осмысления не может длиться бесконечно. Важно не отстать, не опоздать. Ибо впереди скрытно созревает новый феномен, следующего поколения. Который, в соответствии с диалектикой прогресса, обязательно возникнет там, где его не ждут.

От редакции. Когда номер уже был подготовлен к печати, пришло известие о том, что А. Игнатенко стал президентом международного центра психоэнергосуггестии «Феномен» на базе совместного советско-австралийско-го предприятия «Развитие». Задача центра — изучение и пропаганда методов нетрадиционной психологии.

Иван ПОЛТАВЕЦ.

г. Львов

Исаак Ньютон был уверен, что открыл закон всемирного тяготения. Распространив его до крайних пределов, Ньютон полагал также, что Вселенная именно в том виде, какой она открывалась ему и его современникам, существовала всегда. Иными словами, Вселенная Ньютона была неизменной, стационарной во времени. Убеждение в неизменности Вселенной господствовало вплоть до начала нашего столетия. Его придерживался и «сам» Альберт Эйнштейн. Даже признав выводы Александра Фридмана о расширении Вселенной, полученные из его же собственных уравнений, Эйнштейн... продолжал развивать идею стационарности мира.

В 1929 году американский астроном Эдвин Хаббл установил наличие «красного смещения» в спектрах галактик и объяснил его их «разбеганием» во всех видимых направлениях. Многочисленные попытки опровергнуть предположение Хаббла, объяснив красное смещение иными причинами, успеха не имели. Расширение Вселенной стало наблюдаемым фактом. Начался современный период развития космологии.

Хаббл установил и закон разбе-гания далеких галактик, выразив его простой зависимостью V_P=H-r, где г — расстояние от Земли до наблюдаемой галактики, Н — коэффициент, названный в честь открывателя постоянной Хаббла. Для нас важно отметить то, что Хаббл имел в своем распоряжении — по современным меркам — слишком мало данных для установления такой фундаментальной зависимости. Создается впечатление, что он наперед предположил, что скорость разбегания растет линейно с ростом расстояния. Правда, предположение это вполне понятно, если согласиться, что наблюдаемая картина всеобщего разбегання галактик от Земли не может быть следствием какого-то особого ее положения во

Вселенной. Именно при хабблов-ском законе разбегания наблюдатель в любой точке Вселенной будет видеть одну и ту же картину радиального разлета всех объектов.

При таком «поведении» Вселенной для любого наблюдателя всегда найдется расстояние R, начиная с которого скорость убегания объектов сравняется со световой. В самом первом приближении эту величину легко найти из формулы Хаббла. Любые события, происходящие на расстоянии R и далее, любое их воздействие или информация о них никак и никогда не будут восприняты и не повлияют на процессы в точке наблюдения — ведь никакое природное воздействие не может распространяться быстрее света. Понятно, что расстояние R является, в частности, и пределом дальности гравитационных взаимодействий, возможных для данного наблюдателя.

Вспомним, что в стационарной и бесконечной Вселенной Ньютона радиусы гравитационного действия тел бесконечны. Как это можно представить?

Допустим, что во Вселенной находятся только два тела — массивное (тяготеющее) и пробное, т. е. тело исчезающе малой массы, которое никак не влияет на поведение и положение массивного. Тогда, если даже удалить пробное тело от массивного на бесконечно большое расстояние, но сообщить ему хотя бы бесконечно малую скорость в направлении массивного, то через бесконечно большое время пробное тело все же упадет на него.

В расширяющейся по закону Хаббла Вселенной картина гравитационного действия массивного тела на пробное совершенно иная. Пусть пробное тело находится на расстоянии R от массивного, то есть «значительно ближе» бесконечности. Но заставить пробное тело падать на массивное в этом случае невозможно, даже если сообщить ему скорость света, а не то что бесконечно малую скорость.

Как же найти предельное расстояние г, при котором в расширяющейся Вселенной пробное тело начнет падать на массивное, стар

26