Техника - молодёжи 1989-11, страница 25

венность живописца очевидна. Которые написаны на одном дыхании, единым полетом кисти. Одна из таких просто потрясла. Инструменты. Никаких людей, изображены одни музыкальные ннстру менты, да еще и в беспорядке. Тромбоны, трубы, смычки, выглядывает кусочек барабана - ну, просто груда. А я не мог оторваться — взяло за душу. С холста шла мощнейшая энергетика — признак самоотдачи автора...

Какое неожиданное слово — энергетика! Технический термин, и вдруг употребляется в контексте художественности — разве это не шаг в сторону фантас тики? Впрочем, феномен поначалу всегда возникает в обличье чуда. Зато далее, будучи осмысленным, обязательно открывает новые измерения в человечес ком знании. Либо оказывается заблуж дением, и тогда исчезает, рассеивается, будто туман, навсегда теряя свою впечатляющую силу. Что до энергетики, то в последнее время этот термин обретает

контакт... По невидимому «кабелю» может пройти сильный информационный ток».

Автор приведенных цитат — отнюдь не специалист в области психоанализа или систем радиосвязи. Это Марк Захаров, тот самый главный режиссер Московского театра имени Ленинского комсомола, который поставил «Звезду и смерть Хоакино Мурьеты», «Юнону» и «Авось», «Три девушки в голубом» — блистательные, динамичные спектакли, насыщенные захватывающей энергией. Человек выверенного чутья — пространственного, зрелищного, художественного. И еще — энергетического. «В ряде случаев я уже чувствовал себя не режиссером, а психотерапевтом по отношению к актеру и иногда гипнотизером по отношению к зрителю». Вспомним: «У вас серьезный недостаток — вы все хотите понять». Не скрыт ли здесь упрек излишней рациональности — в пользу чутья, за возвышение интуиции?

несенные 72 цифры, которые предложили зрители. Он способен удерживать в памяти и 120 цифр, и он это прежде демонстрировал, но потом отказался — это утомляло публику. Сцена есть сцена.

Второй эксперимент — эйдетизм зрительный. За три-Пять секунд память артиста вбирает 25 цифр, написанных мелом на доске. Это не слишком высокий уровень трудности. В свое время Михаил Куни выполнял подобное «фотографирование взглядом», работая с тремя бешено вращающимися досками, н это был рекорд, но Куни тем и заканчивал демонстрацию, а Иг-натенко только начинает

Любой феномен стартует с позиций привычных — так было и так будет. Нестандартность возникает позже, когда головоломная раскрутка наберет силу завершенности непредсказуемого. В том, в резком, почти слаломном нарастании невероятного, но возможного заключены не только закон развития, но и эстетическая прелесть демонстрируемого феномена.

Игнатенко разворачивается спиной к доске с цифрами. Зритель стирает четыре меловые строки, оставляя лишь одну, понравившуюся ему, и Игнатенко, не меняя позы, перечисляет содержащиеся в ней цифры.

Артисту завязывают глаза. Вышедший на сцену зритель записывает на доске число, месяц и год своего рождения, а Альберт Венедиктович с очаровательной непринужденностью и легкой улыбкой угадывает, не снимая повязки, еще и внешность зрителя и даже место, где тот сидел до выхода на подмостки. Фокус?

Мне довелось немало видеть хитроумных трюков, выполняемых сценическими мастерами чародейства. А на 2-м Всесоюзном конкурсе иллюзионистов, который состоялся в мае 1988 года, перед жюри, председателем которого мне довелось быть, с демонстрацией трюков ментальной магии (так на языке профессиональных фокусников называется раздел иллюзии, в котором имитируются телепатические и психокинетические эффекты) выступил Алексей Титаренко, педагог Киевского эстрадно-циркового училища. Он стал лауреатом конкурса, великолепно продемонстрировав таинственное вращение иголки, положенной иа гладкий стол и накрытой прозрачным перевернутым вверх дном стаканом. Это был именно фокус. Но то, что показывает Игнатенко... Впрочем, судите сами.

Отвернувшись от зрителя, он протягивает руку, и зритель подводит под его ладонь разноцветные диски. 30 см — на таком расстоянии от руки располагаются диски, и артист безошибочно определяет их цвет.

Одна из зрительниц, оказавшихся на сцене, разворачивается спиной к залу. Игнатенко спускается в публику, просит написать на доске трехзначное число, и зрительница, участвующая в опыте, угадывает его — не поворачиваясь к доске лицом.

Втроем — и не могут поднять обыкновенный стул.

в искусстве своеобразное гражданство. Приведу несколько выдержек из недавно вышедшей книги с весьма интригующим заголовком — «Контакты иа разных уровнях»:

—«... у иас есть определенные ос нования предполагать, что между сознанием человека и некоторыми объектами, расположенными вне его, могут возникать временные, иногда очень недолго существующие «энергетические мосты»;

— «Человек может просто увидеть, распознать другого человека с помощью органов зрения или осязания, а может, помимо известных органов чувств, установить с посторонним живым объектом сильный или слабый энергетический

— ... Да, от картины шла мощнейшая энергетика,— продолжает Игнатенко.— Как излучение — мягкое, тонкое, завораживающее...

Альберт Венедиктович — не случайно выбранный собеседник. Он является исполнителем психологических опытов. Мастер высочайшего класса. Профессионал в полном смысле этого слова.

Игнатенко выходит иа сцену, и зрители сразу проникаются значительностью и серьезностью будущего зрелища. Высокий, черноволосый, со спокойными голубыми глазами, он разительно напоминает популярного артиста Юрия Яковлева. Звучат его первые, вступительные слова, и аудитория поддается обаянию его интеллигентности, настраивается на тон солидности.

Сначала идет опыт слухового эйдетизма — Игнатенко запоминает произ

23