Техника - молодёжи 1990-01, страница 55

20. А. Кларк. 20/0: Шиссея-2

маров, а завершал картину мазок, достойный кисти сумасшедшего сюрреалиста. В черное небо, казалось, прямо из пламени объятой пожаром луны вздымался гигантский изогнутый рог — такой, вероятно, видит в последний час обреченный тореадор.

Острый серп Юпитера вставал перед двумя кораблями, мчавшимися навстречу ему по параллельным орбитам.

18. СПАСЕНИЕ ИМУЩЕСТВА

В миг, когда люк за ними закрылся, Курноу и Макс как бы поменялись ролями. Теперь уже Курноу чувствовал себя как дома, Браиловский же очутился в чужой стихия: его угнетала теснота туннелей и внутренних переходов. Разумеется, план «Дискавери» он знал, но только теоретически, по чертежам и рисункам. Напротив, Курноу в течение нескольких месяцев работал внутри еще не законченного «Дискавери-2» и ориентировался буквально с закрытыми глазами.

Они пробирались вперед с трудом - корабль создавался для невесомости, а из-за вращения возникла тяжесть, хотя и слабая, но направленная всегда в самую неудобную сторону.

Первое, что надо сделать,— буркнул Курноу, свалившись, как в колодец, в очередной коридор и лишь через несколько метров за что-то ухватившись, это остановить чертово вращение. Но нужна энергия. Надеюсь, Дэйв Боу-мен все обесточил, прежде чем навсегда покинул корабль.

Навсегда? Вдруг он собирался вернуться?..

Не исключено. Но вряд ли мы это узнаем — даже если он сам знал.

Они достигли Горохового Стручка — бортового «космического гаража». Когда-то здесь стояли три «горошины» одноместные сферические капсулы для работы в открытом космосе. На месте оставалась только одна. Первая пропала после гибели Фрэнка Пула. Вторую взял Дэйв Боумен.

Два скафандра на вешалке — шлемы лежали отдельно неприятно походили на обезглавленные тела. Курноу, естественно, не смог упустить удобного случая.

Макс,- произнес он совершенно серьезно,— что бы ни произошло, умоляю: не гоняйтесь за корабельным котом.

Браиловскому стало не по себе. Он едва не ответил: «Зря вы вспомнили это, Уолтер», но сдержался. Проявлять слабость ни к чему. Он сказал:

Хотел бы я знать, кто подсунул нам этот жуткий фильм.

Наверняка Екатерина,— предположил Курноу.— Чтобы испытать нашу психическую устойчивость. Неделю назад, по-моему, он показался вам очень смешным

Браиловский промолчал — Курноу был прав. Но одно дело теплая, светлая кают-компания «Леонова» и совсем другое — ледяное темное чрево мертвого корабля, населенного привидениями. Даже самый несуеверный человек легко вообразил бы здесь неумолимого чужака, рыскающего по коридорам в поисках очередной жертвы...

«А все ты, бабушка, виновата,— подумал Макс. Прости, родная, пусть земля сибирская будет тебе пухом. Но ви новаты твои страшные сказки. До сих пор, стоит закрыть глаза, и я ясно вижу избушку на курьих ножках посреди лесной глухомани...

Но стоп Я способный молодой инженер. Передо мной самая сложная в моей жизни техническая задача. И моему американскому другу совсем необязательно знать, что иногда я просто испуганный мальчик...»

Его раздражали шумы: их было слишком много. Такие слабые, что лишь опытный космонавт различил бы их в шо-

Речь идет о современном НФ-фильме «Чужак». Появившееся на борту космического корабля инопланетное чудовище преследует испуганного его присутствием корабельного кота. Человек, решивший, что кот убегает от него, и намеревающийся его поймать, «вклинивается» между преследователем и преследуемым и сам становится жертвой.

рохе собственного скафандра. Но Максу Браиловскому, привыкшему работать в мире полного безмолвия, они действовали на нервы, хотя он и знал, что все эти скрипы и трески вызваны перепадом температур: корабль вращался, как жаркое на вертеле. Несмотря на удаленность от Солнца, разница температур на свету и в тени была заметной.

Даже привычный скафандр стал неудобен — снаружи появилось давление. Силы, действующие на сочленения, слегка изменились, и трудно стало рассчитывать движения. «Ты новичок,— сердито напомнил он себе,— придется всему учиться сначала. И пора сменить настроение, сделать что-нибудь этакое...»

Уолтер,— сказал он. Я хочу глотнуть здешнего воздуха.

Что ж, давление в порядке. Температура... ого, сто пять ниже нуля!

— Да, бодрящий сибирский мороз. Но воздух в моем скафандре впустит холод не сразу.

Тогда валяйте. Но можно, я посвечу на ваше лицо? Чтобы не пропустить момент, когда оно посинеет... И говорите что-нибудь.

Браиловский поднял прозрачное забрало шлема и вздрогнул: казалось, ледяные невидимые пальцы вцепились в его щеки. Он осторожно попробовал воздух, затем вдохнул.

— Холодно... Но до легких пока не дошло. И странный запах. Затхлый, гнилой... будто что-то... О нет!

Сильно побледнев, Браиловский захлопнул забрало.

В чем дело, Макс? - спросил Курноу с внезапной и на этот раз неподдельной тревогой. Браиловский не ответил: казалось, его вот-вот стошнит. В скафандре это грозная, иногда смертельная опасность.

После некоторого молчания Курноу сказал:

— Я понял, но вы наверняка ошибаетесь. Пул, как мы знаем, остался в космосе. Боумен доложил, что... отправил за борт остальных. Тех, кто умер в анабиозе. Несомненно, он так и сделал. Здесь пусто К тому же холодно.— Курноу чуть не добавил: «Как в морге», но сдержался.

— Но предположим,— тихо сказал Браиловский,— что Боумену удалось вернуться и он умер здесь.

Последовала еще более долгая пауза; затем Курноу медленно, но решительно открыл собственное забрало. Он содрогнулся, когда морозный воздух ожег ему легкие, потом с отвращением сморщил нос.

— Теперь я вас понимаю. Но не стоит давать воли воображению. Десять против одного, что воняет со склада. Видимо, прежде чем корабль промерз насквозь, испортилось какое-нибудь мясо. Боумену некогда было заниматься хозяйством. Я бывал в холостяцких квартирах, где пахло не лучше.

Вероятно, вы правы.

Разумеется, прав. А если и нет — какая разница, черт возьми? Мы на работе, Макс. И если Дэйв Боумен еще здесь, это уже не наша забота — верно, Екатерина?

Бортврач не ответила: они забрались слишком далеко внутрь корабля, радиоволны сюда не доходили. Они были отрезаны от остальных, но настроение у Макса улучшалось. Уолтер был отличным напарником, хотя и казался иногда легкомысленным. Зато он отличный специалист, а если нужно, тверд как кремень.

Вдвоем они вернут «Дискавери» к жизни — и, возможно, к Земле.

19. БОЙ С ВЕТРЯНОЙ МЕЛЬНИЦЕЙ

Восторженный вопль, потрясший стены «Леонова», когда «Дискавери», как новогоднюю елку, украсили разноцветные навигационные огни, был слышен, вероятно, даже в пустоте, которая разделяла корабли. Но огни быстро погасли.

С полчаса «Дискавери» не подавал признаков жизни; затем в иллюминаторах командного отсека замельками красные отсветы аварийного освещения. Спустя несколько минут за пленкой серной пыли появились неясные силуэты Курноу и Браиловского.

Макс! Уолтер! Вы нас слышите? - позвала Таня Орлова. Оба помахали в ответ, но этим и ограничились. Ви-

52