Техника - молодёжи 1990-10, страница 43

Расследование «ТМ»

Александр ПОЛИКАРПОВ,

наш спец. корр.

Рис. Василия ПРОХАНОВА

ПРИМЕСЬ

В связи с освобождением т. Жукова Г. К. от поста министра обороны СССР Шарапов возмущался отсутствием широкой гласности в стране, заявив, что за границей уже все знают, за что и почему снят т. Жуков, а он, Шарапов, до сих пор не знает.

...Шарапов просил меня предостеречь мужа, Ю. П. Волнягина, от частых посещении обкома партии, утверждая, что сейчас в ЦК «свара, борьба за власть», а он «молодой, запутается и пойдет по неверному пути».

С. К. Волнягина, ст. лаборант кафедры минералогии и петрографии ПГУ.

30.01.58 г.».

Вроде бы доносы как доносы. Читали пострашнее. И не привлекли б они к себе особого внимания, если бы не обошлись стране в несколько сот млн. рублей, не привели бы к потере мирового приоритета на научное открытие, не обернулись экологическими бедами, от которых не спрятаться и которые не предотвратить. Время упущено. Но продолжим знакомство с документами.

Из постановления о возбуждении уголовного дела.

«Я, начальник отделения У КГ Б по Пермской области при СМ СССР, капитан Вракин, рассмотрел заявления г-н Чернышева Н И., Сандлера И. С., Волняги-ной С. К., а также письма, присланные московским почтамтом, редакцией газеты «Известия» и др., из которых видно, что г-н Шарапов Иван Прокофьевич, 1907 года рождения, уроженец дер. Курдюки Инжа-винского района Тамбовской области, русский, г-н СССР, беспартийный, кандидат геолого-минералогических наук, работающий зав. кафедрой поисков и разведки полезных ископаемых в Пермском госуниверситете, занимается антисоветской агитацией.

Усматривая в действиях Шарапова состав преступления, предусмотренный ст. 58-10, ч. 1 УК РСФСР, руководствуясь ст. 91, п. 1 УПК РСФСР, постановил:

В отношении Шарапова Ивана Проко-фьевича возбудить уголовное дело по признакам ст. 58-10, ч. 1 УК РСФСР и передать его для расследования в следственный отдел.

22 февраля 1958 г.».

Кто же такой Иван Прокофьевич Шарапов? Чем угрожал незыблемости государства? Какое открытие сделал? Почему им заинтересовалась служба безопасности? Причем так настойчиво, что исключение из партии и постановление на арест оформили в считанные дни.

Последний вопрос прояснил следователь КГБ капитан Лыков. На одном из допросов он предложил подследственному услугу за услугу. Гражданин доцент согласится иногда заходить в управление поделиться воспоминаниями

из жизни университета (содержание бесед профессуры, отношения между сотрудниками), а он, Лыков, позаботится о минимальном сроке для будущего агента-«внештатника». Шарапов отказался, причем не совсем вежливо. Вот тут следователь и вспылил. Сказал, что лагерей ему все равно не избежать: был бы год — получит десять. Ибо за ходом следствия наблюдает сам первый секретарь обкома А. И. Струев, который и распорядился арестовать геолога после звонка из Москвы.

Шарапов знал выражение «брать на пушку» и следователю не поверил. Он не сомневался в оправдательном приговоре. Невозможно, чтобы после XX партсъезда вот так, запросто, как в 1937-м...

ПИСЬМА НЕ ПРОПАДАЮТ. ПИСЬМА ЗАДЕРЖИВАЮТСЯ

Так кто ж такой Шарапов? Геолог, а при обыске изъята переписка с известными учеными и писателями. Спец по минералам, а публикует статьи в философских журналах. Был батраком, подпаском — голытьба деревенская! — а пишет стихи, рассказы и даже сочиняет музыку. Откуда эта многоплановость? И образование вроде правильное, не дающее почвы для идейных отклонений — сначала Тамбовская губ-совпартшкола, затем геологический факультет Среднеазиатского индустриального института. Но вспомним, что в среде русской интеллигенции, так называемых разночинцев, начальное образование служило лишь стартом к основательнейшему самообразованию. Выражаясь высоким слогом, Шарапов сумел подхватить эту традицию. Как и другие: гуманизм, потребность в осмыслении жизни, идеалы бескорыстного служения отечеству и... привычку лезть «не в свое дело». Еще юношей, работая избачом, по-теперешнему завклубом стал членом одной из низовых организаций ВАППа ¹ и активно печатался, в том числе в «Технике—молодежи». Его рассказы хвалил М. М. Пришвин, с которым они подружились и долго переписывались. Природный ум, феноменальная память

¹ ВАПП — Всесоюзная ассоциация пролетарских писателей.

(Маркса цитировал наизусть страницами) сделали из Шарапова задиристого полемиста. А избранный жизненный девиз: «Разум — мерило всего» — заставлял конфликтовать, когда этот принцип здравомыслия нарушался. Оценивать мир он учился с единственно доступной позиции — марксистско-ленинской философии. Но довольно быстро убедился: к догматам новой веры нужен творческий подход. Однако попытка творчества рикошетировала репрессиями. Впрочем, удивляться ли этому, если и в 90-м году значительная часть «политического авангарда страны» продолжает пережевывать цитаты, запас которых в мно-готомье классиков имеется на все случаи жизни, а по изобилию несравним с магазинным итогом «творческого осмысления».

Девиз геолога-философа-лцтерато-ра изначально не мог не сработать против него самого. Но закономерно или исключительно, что это случилось во времена «оттепели», когда зал знаменитого Политехнического в Москве взрывался восторгом в ответ на свободолюбивые рифмы молодых евтушенок и Вознесенских?

...В 1957 году Шарапов заканчивал эксперимент. Не геологический. Он собирался доказать своему другу и оппоненту историку П. И Хитрову тот представлявшийся ему очевидным факт, что слухи о перлюстрации личных писем у нас в стране не имеют под собой никакого основания. С этой целью он разослал по адресам писателей и редакций газет послания вольнодумного содержания. И стал спокойно ждать, наступят последствия или нет?

Из письма редактору журнала «Дальний Восток» Р. К. Агишеву:

«Никаких авторитетов! Только разум и никакого социального фанатизма!

Я сижу над научной работой. Воюю с монополистами в науке. Был недавно в ЦК партии. Там как сидели чиновники в аппарате, так и сидят сейчас. Те же люди. Ничего, по существу, не изменилось. Если у вас есть иллюзии каких-то перемен — отбросьте их. Сейчас я прошу ЦК разрешить мне послать одну мою научную работу в лондонский журнал, но вряд ли получу это разрешение. А у нас негде печататься».

Из письма в редакцию газеты «Известия».

«Посылаю Вам, так как ваша редакция самая смелая.

Когда-то я предложил через «Литературную газету», чтобы были созданы Дома творчества для ученых, но мое предложение не увидело света. Попытаюсь еще раз.

Большинство ученых, особенно молодых, обитает в невыносимо скверных жилищных условиях: в коммунальных квартирах, бараках и т. д. На службе у ученого иногда нет даже рабочего места, хотя бы стола. Там суета и толчея. Много времени отнимают местком, партком, ДОСААФ, агитпункт, собрания, заседания... Писать научные труды негде и некогда. Если появится у кого хорошая идея, то она вскоре погибает.

Наука у нас, конечно, развивается. Но она развивается не благодаря описанным здесь условиям, а вопреки им, и развивается медленнее, чем могла бы.

41