Техника - молодёжи 1990-11, страница 54

теля корриганов. Она несла поднос с тремя крошечными бокалами.

— Моя царственная и высокородная супруга,—сказал корриган, спрыгнул с пня и подошел к ней. Королева поклонилась и поднесла ему вино.

— Выпьем за успех,—предложил повелитель корриганов.

Ксении, чьи пальцы были куда тоньше боцманских, удалось взять бокал. Даже два бокала — чокнувшись с кор-риганом, один она пригубила сама, а содержимое второго капнула в подставленный рот боцмана.

— Хорошо, да мало,— сказал боцман.

Понемногу начали возвращаться командиры. Чтобы не тратить зря времени, повелитель приказал выслушивать их дюжине своих министров, а сам, ожидая новостей, беседовал с Ксенией и боцманом. Первая шестерка корриганов вернулась ни с чем, вторая — тоже. И так — девятьсот девяносто девять корриганов.

Тысячный ворвался на площадку как сумасшедший.

— Несут! Несут! —вопил он.

За ним действительно тащили носилки, а в носилках сидела дама, сплошь закутан пая Когда их опустили у входа в нору, выяснилось — корриганка настолько стара, что сама из них не выберется. Да и незачем — все, что нужно, она быстренько доложит на ушко повелителю, если тот соблаговолит приблизиться.

Разумеется, повелитель соблаговолил. И, выслушав, потребовал, чтобы боцман и Ксения отошли с ним подальше от пня.

— Она знает такую лазейку,—начал он,—но не хочет, чтобы о ней пронюхал еще кто-нибудь. И правильно! Иначе Граллону не станет покоя от моих любознательных подданных... Но скажите, что вам от него нужно? Лазейка — мышиная, вы в нее не протиснетесь. Да и мне придется на четвереньках...

— Ваза не пролезет! — в отчаянии воскликнула Ксения.

— Ей и незачем,— возразил боцман. — Мы не вазы воровать собираемся. Сделай-ка ты, друг, вот что... Заберись там в какую-нибудь комнату и хорошенько ее запомни. Понял? Остальное предоставь нам.

— Я мог бы спросить, что это значит,—сказал корриган,— но не стану, потому что достоинство помощника не в том, чтобы задавать глупые вопросы, а в том, чтобы повиноваться без рассуждений.

Боцман опять посадил его на плечо, и все трое понеслись туда, куда он показывал.

Довольно скоро они очутились на морском берегу. Вдали виднелся замок Кер-Ис, окруженный блуждающими дюнами. Туда вела узкая и, видимо, не очень надежная дорога. Мост был действительно поднят, ворота закрыты.

— Осторожно! — предупредил корриган.— Один шаг — и вы провалитесь в песок. Такое с людьми бывало. Мы, кор-риганы, легкие, а вы тяжелые, вас он не держит.

— Слыхал я про такие пески,— задумчиво сказал боцман Гангрена —А это что за штуковины?

Из песка торчали странные четырехугольные сооружения высотой в рост корригана.

— Это трубы. Когда-то здесь был городок Кер-Ис, и повелитель морей призвал блуждающие пески, чтобы покорить город и замок. Так ему посоветовала дочь Граллона. Но замок устоял Ага, вот и труба печки мельника, она выше всех...

Корриган вскарабкался на трубу.

— Из дома мельника начинается лаз! Ждите меня здесь!

Он исчез.

— Ждать... А утро все ближе, — пробормотала Ксения — Нет уж, побегу по этим дюнам к вОротам, буду стучать, не может быть, чтобы мне не открыли!..

— Баба-она баба и есть,-заметил боцма^.—Или реветь, или мчаться куда-то...

— Был бы у тебя ребенок...—начала Ксения.

— Трое сыновей,— отрубил боцман — Если живы.

— Трое? — изумилась Ксения —Где же они у тебя?

— На войне остались.— Не желая развивать эту печаль

/

ную тему, боцман стал озираться, покусывая то губу, то кончик усов—Да-а... Одни камни.

— Что ты ищешь?

— Дверь.

— Спятил?!

— Сама спятила. Во что мы сунем экран? А? Но я обещал командиру, что найду пацана, и я его найду!

Он отстегнул плащ, лег на живот и по-пластунски пополз к трубе мельника.

— Стой! —крикнула вслед Ксения.—Не оставляй меня! Я боюсь! Я сойду с ума!

— Куда уж дальше-то, — проворчал боцман, уже у самой трубы.— Ну, черт с тобой, ползи сюда.

— Боюсь! —повторила Ксения—И не умею я ползать!

— Тогда сиди и жди.

— Нет, я здесь одна не останусь!

— Значит, ползи.

— Не могу. Ай! Не оставляй меня здесь!

Боцман, уже готовый спускаться в трубу, остановился.

— Единственная дверь, которую можно здесь раздобыть,—там—Он постучал по трубе —Если хочешь попасть в Кер-Ис, поползешь. Нет—так жди.

Ксения в панике оглянулась. Действительно, изготовить дверь из подручных материалов было невозможно — разве что обтесать гранитную плиту и повесить ее в расщелине между скалами. Поняв это, Ксения решительно опустилась на четвереньки и двинулась в путь.

— На пузе ползи!— прикрикнул боцман. И захихикал, глядя, как она мается, не в силах продвинуться ни на сантиметр—На локтях подтягивайся! Ноги в коленках сгибай! Да подол-го задери!

Взмокшая, облепленная песком Ксения добралась до трубы и вцепилась в нее, как утопающий в соломинку.

— Молодец,— одобрил боцман Гангрена.— Толк из тебя выйдет... а бестолочь останется. Теперь жди, когда я крикну оттуда.

И он, ногами вперед, ухнул в широкую трубу. Через минуту загудел снизу, чтобы Ксения тоже спускалась. Она, естественно, крикнула, что боится и никогда в эту преисподнюю не полезет, но боцман, видно, понял, какая здесь нужна педагогика, поэтому ничего не ответил. Потосковав и осознав, что одиночество страшнее трубы, Ксения села на ее край, опустила вниз ноги. Оказалось, боцман только того и ждал. С диким визгом Ксения приземлилась в здоровенной печке. Боцман задом наперед выкарабкался в комнату.

— Ого! - воскликнул он- Да здесь песку по колено! Зато имеется замечательная дверь. Эй, ты! Хватит в печке прохлаждаться! Вот я тебе метелку нашел. Надо возле двери разгрести. Работай, а я экран прилажу.

— Мужчина называется! —вылезая из печки, заметила Ксения.— Я буду пуды песка разгребать, а он — с экранчи-ком ковыряться.

Боцман протянул коробку с экранами.

— Валяй!

Ксения обиженно взялась за метлу.

— То-то,— удовлетворенно сказал боцман — Не умеешь — не берись. Метла — вот твое призвание.

— Ага,— буркнула Ксения - Метла, корыто, квашня, огород... Что еще?

— Люлька,—добавил боцман—Ты же баба все-таки. Твое дело детей рожать, дом вести, мужа любить. Все прочее — по обстоятельствам.

— В общем, куча ибязанностей и никаких прав,— ядовито сказала Ксения.

— О правах поговорим, когда с обязанностями разделаемся,— отрубил боцман, возясь с экраном.

— Тебе хорошо в сапогах,— пожаловалась Ксения,— а у меня песок в туфлях!

— Мне эти ботфорты осточертели,—признался боцман—Я босиком люблю. Да и для гангрены полезнее...

— А чего это тебя зовут Гангреной?

— Ну, когда нас со льдины сняли, я в ногу ранен был. И долго не заживало. Ну они и дразнили — мол, как там твоя гангрена?

52