Техника - молодёжи 1991-11, страница 59
То, что нынче постиг, он не смог бы из книг Почерпнуть и за семьдесят лет. Шли за ручку назад; Благозвон, говорят, С потрясеньем в ликующем взоре Закричал: «Как я рад! Это стоит утрат, Понесенных в бушующем море!» Так сдружиться, как с Бойней сдружился Бобер, Невозможно — никто так не дружит; Друг без друга того и другого с тех пор Не увидишь ни летом, ни в стужу. А при ссорах (которые, каждый поймет, Неизбежны, пускай скоротечны) Эхо песни Джубджуба в их душах встает, Цементируя дружбу навечно! Приступ Шестой Сон БарристераИскали в наперстках — и в здравых умах; Гонялись с надеждой и вилкой; Грозили пакетами ценных бумаг; И мылом влекли, и ухмылкой. И отважный Барристер, уснув со стыда, Что Бобра не сумел устыдить, Увидал полутемную залу суда С тем, кого так мечтал победить. В парике и при мантии, в туфли обут, Сквозь монокль на Присяжных взирая, Снарк свинью защищает: рассматривал суд Дезертирство свиньи из сарая. Подтверждают Свидетели: найденный хлев Пребывает и впрямь в запустенье. И законы толкует Судья нараспев В оскверненном свиньей Уложенье. Но не сказана вслух обвинения суть: Три часа заседание длилось, А Присяжным никто не успел намекнуть, Чем конкретно свинья провинилась. Утвердился особый у каждого взгляд На искомый состав преступленья; И поэтому все возмущенно галдят, Заглушая противные мненья. «Я...» —Судья говорит; Снарк ответствует: «Стыд! Вы кругом абсолютно не правы! Я считаю, друзья, обойтись тут нельзя Нам без манориального права.15 Исключается сговор. Хоть умысел есть — На Измену не вытянет дело. Что ж касается долга... Свинья, ваша честь, Видит Бог, таковых не имела! Остается одна, небольшая, вина — Дезертирство из отчего дома. Груз тяжелых улик, безусловно, велик, Но и Алиби тоже весомо! Жизнь моей подзащитной зависит от вас!» — Он вернулся на место в тревоге И Судью попросил, чтобы прямо сейчас Тот подвел поскорее итоги. Но Судья с арифметикой не был в ладу; Так что Снарк, напрягая все силы, Подытожил все сам и представил суду Много больше, чем сказано было! И с вердиктом не менее сложный вопрос: У Присяжных с грамматикой туго; И поэтому Снарку немедля пришлось Оказать им и эту услугу. Вынес он и вердикт, хоть и сильно устал От забот неотложных и важных; Он воскликнул: «ВИНОВНА!» —народ застонал, И упал кое-кто из Присяжных. С приговором он тоже согласен помочь, Чтоб пресечь всевозможные толки. Тишина —хоть убей, как в глубокую ночь, В коей слышно паденье иголки. Приговор лаконичен: пожизненный срок, Ну и штраф по отбытии срока. Загремело «ура», хоть Судья и изрек, Что немного не понял намека. Но смотритель тюрьмы охладил их умы: Зарыдав, он поведал суду, Что во время спанья околела свинья То ли в том, то ли в этом году. От конфуза Судья убежал в коридор; И тогда, чтобы честь уберечь, Снарк устало поднялся, и руку простер, И промолвил защитную речь. Это видел Барристер, и чувствовал он: Голос Снарка все звонче, и вот — Он проснулся; а рядом стоит Благозвон И в свой колокол яростно бьет. Приступ Седьмой Судьба БанкираИскали в наперстках — и в здравых умах; Гонялись с надеждой и вилкой; Грозили пакетами ценных бумаг; И мылом влекли, и ухмылкой. И Банкир, ощутивший отвагу в груди, Восхитившую славный отряд, Сделал мощный рывок и исчез впереди, Лихорадкой охоты объят. Но пока он в уме и наперстках искал, С неба плавно слетел Бандерхват, И Банкира схватил, и Банкир закричал, Ибо знал: нет дороги назад. Дал Банкир отступного — он чек предложил, Чек на целых семнадцать гиней: Бандерхват этот чек в тот же миг проглотил И вцепился в Банкира сильней. Без споров и пауз — повергнутый в хаос Укусами грызжущих уст — Он кричал и мычал, он ворчал и рычал — И рухнул, как срубленный куст. Улетел Бандерхват... Выбиваясь из сил, Все сбежались на стынущий глас. Закричал Благозвон: —Я же вам говорил! — И свой колокол важно потряс. Почернело лицо: кто в Банкире сумел Опознать бы высокого чина? Так ветше был испуг, что жил~т побелел — Уникальная, право, картина! Но —к смятению всех, кто был там в этот час,— Встал Банкир (был костюм его строг), 57 |
