Техника - молодёжи 1992-12, страница 43

могло бы задурить американцам голову. Ему поверили и повели к самому директору ЦРУ Кейси. Отдел скрытых акций советского департамента ЦРУ начал даже писать за него «автобиографическую» книгу, которую перебежчику потом оставалось лишь подписать. Это была бы еще одна деза зеркальной войны, подобная тем «запискам», что публиковались на Западе в 60-х годах от имени полковника ГРУ Олега Пеньков-ского и стали бестселлером.

Между тем сотрудники, разрабатывавшие перебежчика, начинали чувствовать неладное. Все меньше и меньше нравилась им полученная информация Ученые, изучив пресловутую пыль, заключили: ее радиоактивные свойства ослабевали слишком быстро, чтобы выслеживать письма. Потом, несмотря на изощренную технику, американской разведке никак не удавалось обнаружить «пылевую» проверку писем в Москве, да и вообще какое-либо оборудование для этой цели на почтамте. Выходило — рассказ Юрченко про пыль — липа?..

Дальше — больше: не столь уж радовали и агенты, выданные «искренним русским». Ховард еще двумя годами раньше признался в ЦРУ, что звонил в советское посольство, и в КГБ, похоже, ведали об этом признании. Пелтон же — просто удивительно, как американцы не вычислили его сами — не явился на условленную встречу в Вене в апреле 1985 года. Иными словами, КГБ вполне мог полагать, что оба агента уже погорели, и перебежчик сообщил сведения, которыми ЦРУ, по идее, уже должно было обладать.

Наконец, Юрченко как воды в рот набрал, когда речь зашла о советской нелегальной сети в США и Канаде. Он заявил, что ничего не знает о десятках изощренных тайников, устроенных советскими нелегалами, хотя их существование сомнений не вызывало, и заместитель главы североамериканского отдела КГБ не знать о них просто не мог. Опять же, странное дело, он ни словом не обмолвился об агентах, которых ЦРУ и канадская полиция подставляли советским спецслужбам во время его деятельности в Вашингтоне: молчать об этих вербовках мог тот, кто по-прежнему работал на КГБ и считал их успешными.

Юрченко решили не ломать на допросах, а, наоборот, дать свободу и посмотреть, как он себя поведет. И вот в дождливую, холодную субботу 2 ноября 1985 года сотрудник ЦРУ поехал с ним в магазин и купил ему пальто, шляпу и зонтик. Затем Юрченко оставили в телефонной будке, откуда он дважды позвонил. Другой сотрудник отвез его в ресторан, находившийся всего в нескольких кварталах от советского посольства, и дал ему понять — он свободен. Из ресторана перебежчик ушел в посольство.

А в понедельник по одной из американских телепрограмм Юрченко провел пресс-конференцию и заявил: в Риме его похитили, напичкали наркотиками и три месяца держали пленником ЦРУ. Но никаких разведданных он американцам не

Перебравшись в Англию, Олег Гордиевский сделал пластическую операцию. Видит ли он иногда в зеркале памяти свое прежнее отражение...

выдал — а что, может, и выдал, то не помнит — был под наркотиками — зато благодаря допросам выяснил, что интересует американцев и каковы их методы дознания. Рассказал Юрченко и об обеде с шефом ЦРУ, на который, как бы раскрывая перед гостем последние тайны своего ведомства, тот пожаловал с расстегнутой ширинкой.

На следующий день Юрченко пришел в госдепартамент США, где хотели удостовериться в искренности его желания вернуться в СССР. Пришел один. Комиссия, включавшая психолога, признала: уезжает по своей воле. Уходя, перебежчик победно сцепил руки над головой. Что это значило? Только ли то, что перед встречей с Рейганом в Женеве Горбачев получил козырь для диалога о правах человека в виде украденного и напичканного наркотиками соотечественника?

Так или иначе, улетая рейсом Аэрофлота, он увозил с собой немало загадок. Одна из них касается начала нашего повествования — есть данные, что на первых же допросах в конце июля Юрченко сообщил: советская контрразведка вышла на Гордиевского. И, как вы помните, англичане спешно его вывезли 2 августа ...

Событие, происшедшее 22 декабря 1961 года в заметаемой метелью финской столице, долго еще отзывалось сердечной болью у сотрудников спецслужб нескольких западных стран. Кому-то оно сломало карьеру, на ком-то навсегда оставило подозрение. Хотя все начиналось по заезженному (уже тогда!) сценарию. В тот день, а точнее — вечер, в американское посольство в Хельсинки пришел закутанный до глаз человек и бухнул на стол пакет секретных документов из советского посольства. Он назвался

Анатолием Голицыным, майором КГБ, и попросил вывезти его на Запад. Сразу же сообщил, что в западных спецслужбах есть «кроты», и пообешал их выявить. В Рождество самолет военного атташе переносил майора с семьей на Запад.

И Голицын заговорил. Оказалось, он знал секретные натовские документы по их кодовым названиям, которыми, объяснил майор, пользуются и в Москве. Сами же документы, по его словам, прибывали из Парижа по заказу в 72 часа. Более того, КГБ использовал французскую разведку для сбора информации об американских ракетах. И американцы вскоре выяснили — действительно, французские резиденты в США получили из Парижа соответствующие задания. Подозрения замкнулись на самом верху — на главе французской контрразведки и на личном советнике президента Де Голля. Французам пришлось обоих тихо спровадить в отставку.

Далее. Перед уходом на Запад Голицын видел в КГБ сообщения о том, что в Великобритании расшифровали коды советской разведки Здесь подозрения сосредоточились на пяти высокопоставленных офицерах британской разведслужбы. Методом исключения остался один — сэр Роджер Холлис, ее директор. Подозрение осталось на нем и после смерти.

А Голицын неспешно продолжал удивлять. Он нарисовал подробную схему потайных микрофонов, расставленных в американском посольстве в Москве, из чего следовало: уже самые первые беседы американцев с собравшимся работать на них Олегом Пеньковским прослушивались КГБ. Пеньковский информировал американцев о настроениях советского руководства во время Карибского кризиса 1962 года. И поскольку чекисты допустили это — значит, через Пеньковского шла деза. Отбросив ее, получалось — не Соединенные Штаты одержали победу в Карибском кризисе, заставив русских убрать с Кубы свои ракеты, а наоборот— Советы добились своего, оставив американцев с коммунистическим режимом под боком.

Но самым важным оказалось следующее. Голицын сообщил, что входил в группу аналитиков, созданную в КГБ, когда в 1959 году его председатель Александр Шелепин получил высочайшее указание вернуть этому ведомству ту политическую миссию, которую оно выполняло некогда при Ленине. Группа готовила коренную перестройку советской разведки. Обычный шпионаж, то есть кража государственных тайн других стран, уступал приоритет политическим целям Советского Союза. В частности, вместо тотального ограничения контактов советских граждан с Западом новый КГБ позволит западным спецслужбам вербовать агентов, диссидентов, выходить на источники информации. Но получать они будут дезу. Используя ложных перебежчиков, двойных агентов, КГБ начнет также дезинформировать противников.

41