Техника - молодёжи 1992-12, страница 45

его не вступала на зловредный остров», Гордиевского пропустили сразу. А ведь датчанам после его многолетней работы в копенгагенской резидентуре как сотрудник КГБ он был известен. Уже лишь это могло навести советскую контрразведку на подозрения. Тем более, чтр и дальше англичане последовательными высылками непосредственных начальников Гордиевского обеспечили ему путь наверх, на место второго человека в лондонской резидентуре, и чуть было не привели своего подопечного к руководству ею.

И резидент из него, надо сказать, Получался со всех точек зрения странный. Во-первых, время от времени он рассказывал англичанам вещи, мягко говоря, неправдоподобные. Например, в ноябре 1981 года сообщил: Кремль настолько озабочен тем, как бы американцы не нанесли неожиданный ядерный удар по Советскому Союзу, что лондонская миссия КГБ получила указание следить, не горят ли ночью окна Уайтхолла (там располагаются британские государственные учреждения), и подмечать, не наносит ли Маргарет Тэтчер непредвиденные визиты королеве. А ведь соответствующие действия войск НАТО — мобилизация на границе между блоками или подготовка ядерных вооружений где-либо —не могли укрыться от спутников и агентуры. Ничего особенного, кроме обычных маневров, о которых Москву предупредили заранее, в то время не происходило.

Во-вторых, даже после бегства, когда англичане поговорили с Гордиевским весьма обстоятельно, он не назвал ни одного значительного британца, работающего на советскую разведку. Более того, сообщил — в последние годы британская миссия КГБ была настолько неэффективна, что не смогла завербовать ни одного человека, имевшего доступ к важной информации. Гордиевский назвал лишь советских разведчиков в Лондоне, британцам уже известных. После этого пришлось выслать с острова 25 человек — показать КГБ, что раньше о них не знали. Но если вдуматься, это скорее не достижение, а наоборот — ведь когда агенты известны, можно следить, кого они вербуют...

Наконец, книга, которую Гордиевский написал будто бы по материалам, почерпнутым в архивах Лубянки (удивительно, как его, работавшего в другом отделе, туда пустили —да еще перед поездкой за границу; или допустили — к дезе?), содержит столько неточностей и настолько бедна заслуживающими рассмотрения данными, что, по словам Чэп-мана Пинчера, «вызывает серьезные сомнения по поводу доверия к нему как к источнику по истории КГБ».

Теперь, похоже (утверждать здесь что-либо вряд ли имеет смысл), рассматриваемая нами операция КГБ приобретает отчетливые очертания. Сначала надо было лишить предателя — заместителя лондонского резидента — истинной информации о британцах, работающих на советскую разведку. Затем — вынудить

его к побегу, дабы убедил новых хозяев, что неизвестных им «красных» агентов в Королевстве нет. А запустил операцию Юрченко, сообщив Западу: Гордиевского, мол, пора вызволять. Сам же Юрченко отправился в Америку рассказывать о деятельности КГБ примерно в том же духе, как и Гордиевский в Англии: «кротов» — нет, все — о'кей! Надеялся ли он, что, подобно Носенко, в нужный момент проявит стойкость и ему простят неточности и ошибки?

И еще одно обстоятельство существенно повышало шансы этой операции на успех. Именно та дезинформация имеет наибольшие шансы быть принятой, которую сам противник ожидает услышать или, еще лучше, хочет услышать. Образ самих себя, не поддающихся обманам, недоступных для «кротов», пришелся по душе как британской разведке, где, пишет Чэпман Пинчер, «слишком много репутаций висит на убеждении, что вербовка Гордиевского была крупным успехом», так и ЦРУ, где многие поставили свою карьеру на истинность показаний Юрченко.

Возможно поэтому вскоре после обратного бегства Юрченко ЦРУ запустило в журналы «Тайм» и «Лайф» сообщение, что в СССР его предали суду и расстреляли, а семью даже заставили заплатить за использованные патроны. Тут уж явно, чтобы еще больше насолить американским спецслужбам, Юрченко как бы случайно зашел в бар АПН и как бы ненароком проговорился подвернувшемуся немецкому журналисту, что работает на прежнем месте, пишет книгу о ЦРУ и, вообще, проблем с Советской властью у него нет.

. Здесь, наверно, можно закончить эту странную «одиссею» Олега Гордиевского и Виталия Юрченко. Хотя, конечно, как и во всякой шпионской истории, вопросы остаются. Например, если дезинформация подразумевает обратную Связь через «крота», то значит ли это, что американцы (англичане) его так и не поймали? Принадлежал ли Юрченко (безусловно, высокий чин в разведке) к ее внутреннему кругу или все-таки к внешнему? Спланирован ли был скандал со шпионской пылью, обнаруженной в американском посольстве в Москве летом 1985 года, специально для дезы Юрченко — Гордиевского? И весь этот материал, собранный из разных, но неизменно восходящих к спецслужбам источников, не является ли сам он некой «потемкинской деревней»? И не пошла ли через тайных агентов, выданных, быть может, Юрченко или, по крайней мере, Гордиевским, дезинформация теперь в обратном направлении?.. Поэтому закончим словами уже известного нам Чэпмана Пинчера:

— Сомнения и путаница дикого мира зеркал таковы, что никогда не знаешь наверняка, зализывает твой противник раны или покатывается со смеха.

Щр^В^теЯуктих вухлых панках «приплыли» корабли иа воздушной ■ подушке («Имев» тег- шеи . НАТО»), прилетела а я (МиГ-35 а «Альбжгрос») я вот теперь -проврались шшЬш. Одно» это только аванс. В затапшике у Кузве-повя — другие захватывающие детективы, в том числе и иа основе вв-фофшщш, получении* от лей-Швующтс сотрудников ваучво-тех-вяческой разведки МБР в ГРУ.

Вообще, Алексей с детства зачитывался книжками про шпиовов — * правда, когда выходил свежий номер «ТМ», откладывал а сторону даже иь А заодно в p8S году (самый, кстати, «штеиский г$Щ ' • окончилфилологическйй фмоздь-тег МГУ во специальности при-

- ^muriiitim ВЫУЧИЛ

около десятка иностранных языков, работал переводчиком, кропал' дхссфпцпк. Но вдруг обнаружат — висать для «ТМ» интерес-Интерес оказался взаимным — -- в читательских анкетах многие подписчики етмечают статьи Куз- .

'етавляя Алексея, уже можно ска-зять — это наш автор!

43