Техника - молодёжи 1993-03, страница 43

Как нетрудно догадаться, уже сам принцип построения «Тайной доктрины» должен был вызвать резкую критику со стороны и ученых, и теологов (православные священнослужители, например, безоговорочно отвергают «доктрину»), и философов, и знатоков индийских религиозных учений. Поэтому оккультизм обрел популярность преимущественно среди людей среднеобразованных, не придерживающихся традиционных верований, не склонных всерьез заниматься научным анализом и философским синтезом. Тем не менее некоторые утверждения Блаватской интересны и сохраняют свою актуальность.

По ее представлениям, почти как у Платона, Вселенная является воплощением жизни, сознания и духовной субстанции; материальный мир — лишь грубая, низшая форма этих проявлений.

«Вселенная,— писала она,— представляет собой разумную деятельность, исходящую из единого Первоисточника. Космическая деятельность выражается движением разумной силы и быстроты; проводником служит мировая материя, доступная несовершенным орудиям нашего сознания только в наиболее плотных и грубых соединениях. Вне поля нашего сознания... творится непрестанная, невидимая для нас жизнь; жизнь камня ускользает от нас, потому что ее проявления слишком медленны для нашего наблюдения, жизнь в невидимых мирах — потому что проявления в этих мирах слишком тонки и быстры».

Хотелось бы отметить, что достижения науки значительно более удивительны, чем могла себе представить Блаватская. С помощью сложнейших приборов и тщательно разработанных методов ученые научились постигать и миллиардолетия жизни камня, и мимолетное бытие мельчайших частиц. Сторонники оккультизма отрешаются от подлинных чудес научного познания ради собственных вольных полетов воображения.

Тем не менее трудно возразить против ее слов: «Наука не может раскрыть тайну Вселенной... ибо остается вне живых Сил и Духа Космоса». Действительно, разведать все секреты мироздания невозможно из-за ограниченности научного метода, а также невсе-сильности человеческого интеллекта. Кстати, квантовая механика с ее принципом неопределенности убедительно обосновывает этот постулат. И тут оккультизм никак не может претендовать на оригинальность. В философии значительно раньше и обстоятельнее Блаватской о Непознаваемом писал, например, Герберт Спенсер (можно вспомнить, впрочем, и средневекового великого мыслителя Николая Кузанского).

До сих пор многие философские

концепции (в частности, материалистические) и научные теории вовсе не учитывают категорию Неведомого (незнания). В этом отношении «доктрина» Блаватской имеет определенные преимущества Хотя наиболее сильно и смело то же самое было заявлено за 3 тысячелетия до нее в гимне «Ригведы»: о возникновении мирозданья, быть может, не ведает сам Бог!

Некоторые необычные утверждения Елены Петровны не лишены убедительности. Она последовательно развивает идею живой и разумной Вселенной. А ученые, как известно, со времен Лапласа стараются обойтись без «гипотезы Бога», исходя из предположения о господстве в мире изначальных законов, в соответствии с которыми происходит самоорганизация и саморазвитие мертвой материи. Таково следствие неукоснительного отсечения «бритвой Оккама» (по имени средневекового философа) всех «излишних сущностей» в природе. Заметим, что с подобным подходом не соглашался Исаак Ньютон, посчитавший необходимым сослаться на Бога даже в своих классических «Математических началах натуральной философии», где строго сформулированы законы небесной механики.

В этом отношении Блаватская была ближе к Ньютону, чем к Лапласу и подавляющему большинству современных ученых. По ее мнению, «наука рано или поздно вынуждена будет отказаться от таких чудовищных идей, как ее физические самоуправляющие законы, лишенные души и духа... Главная и самая губительная ошибка и заблуждение заключается в мысли о возможности существования в природе такой вещи, как мертвая материя». Последняя мысль, надо отметить, согласуется с представлениями В.И.Вернадского о сходстве биосферы с организмом, в котором происходит взаимодействие косного и живого вещества.

Как бы возрождая древнее мифологическое мышление, Блаватская считала Солнце живым разумным небесным телом: «Его мозг скрыт за видимым светилом. Оттуда излучается ощущение в каждый нервный центр... и волны жизнесущности плывут в каждую артерию». А еще: «То, что в современной фразеологии называют Духом и Материей,— ЕДИНО в вечности, как Постоянная Причина». Невольно вспоминаются мысли Вернадского о людях как «детях Солнца» и Циолковского — о Причине Космоса. Так что и в данном случае утверждения Блаватской не столь уж фантастичны и — как знать! — могут оказаться пророческими. Есть резон продумать предложенную ею модель Солнца как живого организма. Напомню: каждый килограмм нашего тела излучает больше энергии, чем то же количество солне

чной массы (желающие могут проверить).

Исходя из умозрительных представлений о былых цивилизациях Лему-рии и Атлантиды, Блаватская взяла на себя смелость заявить: «Современная наука есть лишь искаженная Древняя Мысль, и не более». В этом с ней охотно согласятся лишь те, кто понаслышке знаком с наукой, имея смутные понятия о ее методе. История научно-технической мысли наглядно свидетельствует в пользу более или менее постоянного ее развития, а не деградации.

С другой стороны, вызывает симпатию стремление Блаватской разорвать путы, которые набрасывает рациональное знание на наш ум: «Выражение «Божественная Мысль», так же как «Мировой Разум», не должно быть никоим образом смешиваемо с интеллектуальным процессом, сходным с человеческим... Только те, кто знает, как высоко интуиция поднимается над медленным процессом рационалистической мысли, могут иметь отдаленное представление об этой Абсолютной Мудрости, превышающей идеи Времени и Пространства». Тем самым наша фантазия получает возможность предположить присутствие в мире Сверхразума, который для ограниченного человеческого рассудка всегда будет оставаться в области таинственного, непостижимого.

...Каждый читатель субъективно воспринимает и осмысливает сочинения Блаватской в соответствии с характером и уровнем незнания. Кого-то она восхищает энциклопедической эрудицией и непринужденным использованием идей и терминов индуизма (туманные понятия и яркие образы по сердцу художественным натурам). Кого-то огорчает слишком поверхностным знанием многих предметов, о которых судила безоговорочно и неверно. К сожалению, ее не интересовала всерьез наука. Как без этого можно осуществить «синтез науки, религии и философии»? Однако в хаосе ее рассуждений встречаются жемчужные зерна прозрений, светлых мыслей. И среди них одна из очень важных: о тайне Вселенной, об извечной тайне, присутствующей в окружающей природе и в человеке, в самой сути жизни и разума.

А уж что касается лично нас, Елена Петровна высказалась достаточно четко: «Ткань человеческой судьбы вырабатывается самим человеком».

41