Техника - молодёжи 1993-12, страница 21
Анонс «ЧТОБЫ РУЖЬЯ БЫЛИ ЧИСТЫ, ТЕСАКИ БЫЛИ ВОСТРЫ» (БЫТ И ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ АРМИИ ПЕТРА I) Через три года мы будем отмечать юбилей российского военного флота. А затем — годовщины других событий той поры, «когда Россия молодая, в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра». В богато иллюстрированной книге-альбоме Юрия КАШТАНОВА и Александра БОРОДУЛИНА «Армия Петра» речь и пойдет о вооружении, обмундировании, обучении, повседневной жизни героев Полтавы и Калиша, Лесной и Бауска. А пока — фрагмент из нового издания. «Как болящего лучше лечить...» Медицинское дело в армии было поставлено плохо, что сказывалось на лечении раненых и предупреждении инфекционных заболеваний. Часто концентрация войск приводила к возникновению эпидемий. Лекарями, как правило, являлись иностранцы, а русские обычно исполняли вспомогательную роль учеников. В полевых условиях проводились хирургические операции по удалению пуль и осколков, ампутации конечностей и обработке ран, нанесенных холодным оружием. Петр всемерно способствовал развитию медицины, особенно хирургии. Будучи в заграничных поездках, он сам обучился некоторым хирургическим приемам. Вместе с тем государь обратил внимание на то, что хирурги-иноземцы чрезмерно «увлечены» ампутациями. Их производили прямо в полевых условиях после любых огнестрельных повреждений конечностей, и даже в тех случаях, когда руку или ногу еще можно было спасти. В воинском Уставе Петра I по этому поводу сказано следующее: «Отсечение руки или ноги, или какой тяжелой операции, без доктора или штаб-лекаря отсекать не должно, а должно с их совету как болящего лучше лечить. Если случится то же не в присутствии доктора или штаб-лекаря, то надлежит ему советовать о том со своею братиею — полковыми лекарями. Но разве где и полковых лекарей не случится, то по нужде лечить и отсекать самому». Военные врачи в полках петровской армии имели специальные сумки-«мона-стырки», в которых находились различные ножи, пилки, жгуты, лубки, нитки навощенные, иглы, шприцы-«прыскала», корпия («пух, наскреб-ный от чистого плата»), «зелия», кровоостанавливающие и наркотиче ские средства (мандрагора, опий), бутыли со спиртом и водкой — единственными и незаменимыми средствами дезинфекции и наркоза. Часто к лекарским фургонам в походе привязывали сзади собак, так как хранившиеся запасы спиртного привлекали наиболее «удалых» вояк. С поля боя раненых доставляли к стану, в котором развертывались лекарские палатки вдали от боя и близко к воде. На кострах кипятили воду в котлах, рядом обозные мужики устанавливали разборные операционные столы для высших чинов. Младших офицеров и солдат обычно оперировали на кожаных «одеялах», представляющих собой выдубленные бычьи шкуры, омываемые водой от крови после очередного раненого. (Из книги «Медицина без чудес» В.В.Кованова, академика РАМН) Каша, но не из топора Солдатский (да и офицерский) рацион питания в начале XVII столетия не отличался обилием и разнообразием. Однако по сравнению с аскетичным набором блюд войск предыдущего столетия (завтрак, обед и ужин в походе часто составляла толокняная или овсяная каша, если, конечно, не удавалось украсть или отобрать у местного населения чего-нибудь повкуснее) был достигнут заметный прогресс. В годы Северной войны рядовому армии Петра в год полагалось: 21 пуд 30 фунтов муки (350 кг), 10 пудов гречневой или овсяной крупы (160 кг), 24 фунта соли (11 кг). Мясная норма определялась не весом, а деньгами — 75 копеек в год (по тем временам не скудно, но и не богато). В походе ежедневно солдату выдавали около 800 г ржаного хлеба, примерно столько же говядины или баранины, две чарки (утром и вечером) вина или водки, гарнец (около 0,3 л) пива, а также крупу и соль. Питание лошадей по европейским меркам было очень скудным. Летом и осенью неприхотливые степные кони вообще снимались с госдовольствия. В этот период кормить их обязаны были власти того уезда или волости, где квартировал полк. Зимой и весной казна выделяла 15 пудов сена и 8,5 пуда овса на лошадь. Кроме того, ее владельцу давали на руки ежегодно 15 копеек — на 5 подков. Седло с бушматом, стоимостью 4 рубля, полагалось на 3 года службы. За хорошую обученную драгунскую лошадь платили до 20 рублей. Служить она должна была лет 15, но случаи столь большой «выслуги» в условиях походов и частых сражений были редки... «Преломив над ними шпагу...» По сравнению с ратями допетровской России дисциплина в новой армии могла бы показаться очень суровой. Но она почти не отличалась от порядков, заведенных в войсках Швеции, Англии, Франции, Австрии. Телесные наказания были повсеместным и повседневным явлением, но при этом не доходили до изуверства. Весьма распространенным видом осуждения являлся арест, после которого на виновного надевали оковы. С 1706 года в армии ввели порку шпицрутенами. К ней приговаривали только по решению суда, он же определял количество ударов. Более мягкое (и известное еще от дедов и прадедов) наказание — порка розгами или батогами — могло назначаться по приказу старшего командира. Очень непримиримо относились Петр и его сподвижники к дезертирству и грабежу у своих же товарищей и местного населения. За это карали клеймением. У полкового палача-профоса имелся целый набор клейм — буквенных матриц, с помощью которых на лбу и щеках наказуемых выжигали позорные надписи: «ВОР», «Б» («беглец») и т.п. Исключительная мера — казнь — применялась по отношению к убийцам и рецидивистам (совершившим 18 |
