Техника - молодёжи 1994-09, страница 46

ПРОБЛЕМЫ И ПОИСКИ

ПОЧЕМУ МЫ НЕ

ДО

Ардалион КИРЕЕВ

Человек всегда мечтал жить долго. Столетний рубеж сделался тем магическим пределом, перемахнуть через который надо во что бы то ни стало. Фурье, если помните, говорил о 114 годах лишь как о средней продолжительности жизни. Нынешние ученые и писатели-фантасты вообще сняли всякие ограничения — уже и 200, и 500 лет мало.

Сколько же может прожить человек? Отдельные персонажи Библии преодолевали рубеж 900 лет с легкостью весьма похвальной. Можно ли ссылаться на них как на клинически подтвержденный случай? Наверное, не стоит.

Более надежный источник — Книга рекордов Гиннесса — сообщает, что официальным чемпионом планеты по долголетию считается японец Сиге-тийо Идзуми, скончавшийся в 1986 году в возрасте 120 лет и 8 месяцев. Советская печать в начале 80-х писала об одной русской бабушке достигшей к 1941 году 136 лет от роду. А еще раньше, в конце 70-х, по телевидению показали некую даму из Грузии, только что справившую 140-ле-тие. Во французском городе Арле до сих пор живет и здравствует Жанна Сальман — ей уже 118 лет, и через 2 года с небольшим она, будем наде яться, обставит японца-рекордсмена.

Но чемпионы они и есть чемпионы. Среднестатистический человек (чуть не сказал "простой смертный") живет от 39 до 80 лет — в зависимости от уровня развития цивилизации. В Японии, например, этот показатель максимален — 83 года; в США и Канаде он составляет 74 года в развитых странах Европы — тоже за 70; в России мужчины живут 59 лет, женщины — на 10-12 лет дольше. Доказано, что долгожительство наследуется: имеющие 90-летних предков достигают 90 лет вчетверо чаще, чем остальные. Как же отсрочить приход старости?

Когда-то ответом на все вопросы служил знаменитый дальневосточный женьшень, якобы обладающий универсальным целебным действием. Но научно доказано только то, что экстракт женьшеня (а точнее, его ингредиенты панаксадиол и панаксат-риол) стимулирует интеллектуальную и мышечную активность.

Недавние попытки лабораторного синтеза эликсиров молодости — вроде жеровитала, изобретенного в конце 50-х Ана Асланом в Румынии, — потерпели неудачу. Жеровитал неплохо помогает при артрозах - вот и все.

В современной геронтологии суще-,, ствуют четыре подхода к проблеме старости, разработанные американскими учеными и взаимно дополняющие друг друга. Первый: старение запрограммировано генетически. Отсчет времени жизни — автономный процесс, зависимый не столько от внешних факторов, сколько от режима взаимодействия генетического аппарата с гипоталамусом — отделом

ОЖИВА! ЛЕТ

мозга, одной из функций которого является регуляция интенсивности деления клеток. Основы такого подхода заложил в 1961 г. Леонард Хайф-лик.

Второй: организм, как и всякая машина, постепенно изнашивается и приходит в негодность. Причина — рост частоты мутаций в генетическом аппарате различных клеток. Апологетом этой точки зрения является Лесли Оргел. Экспериментально она подкрепляется тем, что незадолго до смерти многие клетки начинают синтезировать "неправильные" белки.

Третий: важную роль играет накопление свободных радикалов, которые неизбежно образуются в процессе пищеварения и при других жизненных отправлениях организма. В норме они частично обезвреживаются некоторыми ферментами и витаминами, но к старости концентрируются в заметных количествах, разрушая мембраны клеток и многие белки. Такое суждение было высказано д-ром Харманом в конце 70-х годов.

И, наконец, четвертый: с годами слабеют защитные функции иммунной системы и извращается сама ее природа. То есть возникают аутоиммунные болезни, когда атаке подвергаются собственные ткани организма, в том числе и здоровые. Идеолог этого подхода — Рои Уолфорд из Кали-форнииского университета.

Легко заметить логическую уязвимость всех четырех концепций. Описанные в них изменения организма происходят с течением времени. Старение — тоже. Но где доказательства, что подобные неприятности — причины старения, а не симптомы?

Попробуем не тащиться на поводу у фактов, а оттолкнемся от самых общих соображений (прежде всего — некоторых положений общей теории систем Берталанфи и основных принципов биофизики). Всякое живое существо — по определению — есть открытая система, способ существования которой (то есть жизнь) состоит в обмене веществами и энергией с внешней средой. Стабильность отношений организма со средой — гомео-стаэис — является показателем нормального режима работы живой системы. Поддерживается гомеостаэис за счет саморегуляции, ее отсутствие означает смерть.

Когда организм гибнет от естественных причин, саморегуляция не прекращается сразу, а постепенно приходит в упадок. Это и есть старение: гипоталамус перестает следить за обновлением клеток, накапливаются мутации, образуются залежи свободных радикалов, иммунитет извращается. Но это еще не все и даже не главное.

Вернемся к ключевой фразе: старение запрограммировано генетически. Речь идет прежде всего о группе генов основного комплекса гистосовме-стимости (СМН), контролирующих иммунитет. Как показали недавние исследования, они вмешиваются в мутагенез, в процесс "обезоруживания" свободных радикалов и во многое другое.

В начале 70-х годов Рон Харт и Ричард Сетлоу (США) установили, что продолжительность жизни прямо зависит от интенсивности обновления ДНК. Вот и ответ: старение запрограммировано не в самих генах, а в их грубо говоря, резервах работоспособности. Когда самовосстановление генетического аппарата замедляется, как следствие нарушается саморегуляция и нарастают отклонения от гомеостазиса. Короче, старость наступает от исчерпания возможностей автоматической регулировки процесса обновления ДНК.

Оговариваюсь: последнее утверждение не доказано, а всего лишь логически вытекает из опытных данных, и, чтобы его подтвердить или опровергнуть, требуются новые эксперименты на базе новых теоретических изысканий.

А пока Рой Уолфорд изобретает всякие геронтологические (как он их называет) меню, обогащенные витаминами и антиоксидантами, в медицинском колледже штата Висконсин стареющим пациентам колют гормон роста... Все это малоэффективно, но вполне безвредно и потому — хорошо. Гораздо хуже, когда вмешиваются апологеты генной инженерии — для них вообще характерно приступать к практике, толком не разобравшись в теории и не поняв, что к чему. Например, профессор Луизианского университета Майкл Джезвински нашел у хлебных дрожжей ген LAG-1, продлевающий им жизнь, и теперь жаждет встроить его в человеческий геном. Неспециалисту и в страшном сне не приснится, к каким кошмарным последствиям может привести безответственное манипулирование наследственным материалом. Или вот, не угодно ли: в университете Колорадо некий Томас Джонсон вызвал мутацию гена AGE-1 у одного из видов круглых червей, чем продлил им жизнь на 70% (так и сказано!), — не дай Бог его допустят в клинику испытать свой AGE на безнадежных больных!..

Недаром многие биологи выступают за запрещение исследовании в области генной инженерии. Это тот самый огонь, с которым играет ребенок, еще не зная, чем обычно кончаются такого рода развлечения. Проблема про дления жизни — очень и очень жирный кусок для генной инженерии, и если практики, забыв об осторожности, поднимут ее на щит — последствия окажутся более чем грозными, хотя, возможно, их и придется довольно долго ждать. ■

Техни ка-молодежи 9'94