Техника - молодёжи 1995-03, страница 59

ДИАГНОСТИКА

—° ГРИМАСЫ ИММУНИТЕТА:

МАЛЕНЬКАЯ ТАЙНА "СВЯЩЕННОГО НВДУГА"

С древних времен эпилепсия внушала людям мистический ужас. Даже просвещенные греки полагали, что таинственные и страшные припадки обусловлены вмешательством какого-то сильного и неведомого бога. Невежественные средневековые хрис" иане по привычке валили все на дья вола. Много веков спустя наука установила, что причина падучей — мощное очаговое возбуждение мозговых нейронов. А именно: в одном из полушарии головного мозга образуется зона, клетки которой вдруг начинают выдавать каскады постси-наптических потенциалов. Последние, естественно, поступают ко всем мышцам, иннервируемым из данной зоны, в виде множественных сигналов к сокращению. Так развивается эпилептический припадок.

Сейчас известно около 40 различных форм эпилепсии. Для некоторых удалось эмпирически подобрать подходящие лекарства; остальные неизлечимы. Пожалуй наиболее экзотическая из них — так называемый энцефалит Расмуссена, поражаю щий детей не старше 10 лет. Приступы этой болезни иногда бывают столь сильны, что поврежденный участок полушария мозга приходится удалять.

Но что именно служит толчком к сверхвозбуждению нейронов? Кстати, а что вообще известно об энцефалите Расмуссена? Не так уж много. Статистика свидетельствует: обычно он возникает как осложнение после кори, инфекционных заболеваний верхних дыхательных путей и — что очень важно — травм головы. Механизм его не изучен, и лечению он не поддается. Так что же заставляет мозговые нервные клетки извергать целый водопад импульсов, вызывающих мучительные судороги?

Ответ пришел совсем не оттуда, откуда его можно было ждать. В прошлом году нейро-биологи медицинского центра Veteran Affairs в Солт-Лейк-Сити (США) Скотт Роджерс и Лорайз Гаринг изучали распределение рецепторов глутамата в центральной нервной системе кролика. Поясним: у млекопитающих, в том числе у человека, глутамат — основной медиатор головного мозга, то есть химический передатчик импульсов от нейрона к нейрону. Клетка — источник сигнала — выделяет молекулы медиатора в синаптическую щель (синапсом называется контакт между нейронами); в мембране клетки-приемника имеются компактные вкрапления специфического белка, связывающего глутамат, — они и есть его рецепторы.

Роджерс и Гаринг задались целью пометить их каким-либо маркером — тогда мозг превратится в живую топографическую карту рецепторов. Нашелся и подходящий маркер: конечно же антитела! Исследователи рассуждали так. В кровеносной системе белков рецепторов глутамата нет. Следовательно, если впрыснуть их в кровь, лимфоциты (клетки иммунной системы) примут их за чужеродные элементы и, естественно, начнут вырабатывать против них антитела. А дальше дело техники:

выудить последние из кровотока и ввести в мозг! Там они быстренько отыщут все рецепторы глутамата и прицепятся к ним — большего и не требуется.

Но получилось что-то несуразное: вскоре после инъекции кролики забились в конвульсиях... Иммунная реакция? Но отчего? Рецепторы-то их собственные, почему же отторжение? Или... Действительно, припадки что-то подозрительно смахивают на эпилептические. Неужели...

Не желая еряться в догадках, Роджерс и Гаринг обратились к врачам Джеймсу Макнамаре и Йену Эндрюсу, специалистам по эпилепсии. Те, недолго думая, исследовали мозговую ткань кроликов... Ну, разумеется, типичный воспалительный очаг, наблюдаемый при энцефалите Расмуссена. "Вокруг кровеносных сосудов гроздьями висели иммунные клетки, — говорит Макнамара — В здоровом мозге их никогда не бывает". Но как же они туда попали'

У человека мозговые капилляры плотно упакованы в малопроницаемый слой клеток, называемый в научной литературе blood-brain barrier (ВВВ) — дословно кро-вемозговои барьер". Его основное назна-

Мозг больного энцефалитом Расмуссена: кровеносные сосуды окружены прорвавшими я за барьер лимфоцитами.

чение — преграждать путь любым частицам, способным повлиять на химическую и электрическую активность нейронов. ВВВ пропускает лишь молекулы кислорода, глюкозы и некоторых необходимых гормонов — остальным путь из крови в ткань мозга заказан. В том числе, разумеется, антителам, не говоря уж о целых лимфоцитах. Ни в тех, ни в других нет надобности: у обители разума собственная иммунная система — микроглия.

Но если барьер поврежден — пиши пропало. Целый поток всевозможного хлама устремится к беззащитным нейронам. Результат, сами понимаете, предвидеть невозможно...

Значит, вот в чем секрет эпилепсии' Не бог, не дьявол и не инфекция — а обыкновенный аутоиммунный шок? Впрочем, не будем увлекаться экстраполяциями: пока что есть прямые основания предполагать аутоиммунный механизм энцефалита Расмуссена — и только. Но Джеймс Макнамара считает, что остальные формы эпилеп

ТЕХНИ КА-МОЛ ОДЕЖИ 3' 9 5

сии вполне могут иметь ту же природу. Очень возможно, что он прав — во всяком случае, его профессиональный опыт не подлежит сомнению.

Однако, как часто бывает в науке, ответив на один вопрос, пришлось ставить новые. Допустим, причина эпилепсии действительно заключается в избыточной продукции антител против собственных глута-матных рецепторов. Но как эти самые антитела в мозг-то проникают'' Иначе говоря, почему разрушается BBB"? И самое главное — откуда берется их избыток, что вызывает их безудержный синтез?

Здесь — по крайней мере сегодня — кончаются экспериментально установленные факты и начинаются догадки. Ну, с первым вопросом более-менее ясно. Напомним: большинству случаев эпилепсии предшествуют головные травмы, реже инфекционные заболевания — они как раз и приводят в негодность ВВВ. А вот с антителами загвоздка.

По мнению того же Макнамары, все может объяснить концепция порочного круга. Предположим, человек оказался заражен неким микроорганизмом (вирусом или бактерией), который выделяет белок, химически сходный с рецептором глутамата. Естественно, запускается иммунный ответ: организм больного вырабатывает соответствующие антитела. Если инфекция совпала во времени с травмой головы, они через поврежденный ВВВ получают доступ к головному мозгу, где формируют очаг воспаления. Далее следует эпилептический припадок, одно из последствий коего — дальнейшее разрушение ВВВ, вызывающее, в свою очередь, повторение приступа. На первый взгляд может показаться, что в этой гипотезе слишком много натяжек. В самом деле: целый ряд необходимых условий, которые к тому же должны быть выполнены одновременно! Да еще этот неведомый микроб, якобы выделяющий довольно необычный по строению антиген... С другой стороны, эпилепсия — не столь уж частое заболевание: ничего удивительного, если она способна развиться только при стечении необычных обстоятельств. А загадочный вирус, чей белковый продукт "замаскирован" под рецептор глутамата, запросто может оказаться старым знакомцем — например, возбудителем той же кори или гриппа. Заметим кстати, что наши знания о химическом строении антигенов еще далеки от полноты.

Так что есть смысл всерьез задуматься о роли аутоиммунных реакций не только при эпилепсии, но и вообще при болезнях нервной системы. Известно, что извращенный иммунитет является причиной множества самых разных недугов — таких, например, как диабет, волчанка, ревматоидный артрит. А также — склероз и миастения. Как знать — возможно, и другие нарушения нервной деятельности имеют аутоиммунную природу. Среди них много неизученных и неизлечимых; очевидно, без помощи иммунологов невропатологам не обойтись. ■

41