Техника - молодёжи 1995-08, страница 49

нительному акту", посмотрим, что за куклы и каким образом могут использоваться в деле о растлении малолетних.

Итак, забуксовавшее было следствие набирает ход, когда к нему привлекается "известный всей Америке психотерапевт" — сотрудница международного детского института Ки Мак-Фарлэйн (Лолита Давидович). Она, как и главный обвинитель Лэел Рубин (Мерседес Рул), убеждена в виновности семьи Мак-Мар-тин. Да, дети прямо не подтверждают предъявленных их учителям обвинений. И тогда в дело вступают куклы. (Напомню, что эпизоды следствия, о которых идет речь, относятся к началу 80-х, так что канадской "новинке" более десятка лет.) Бойкая особа из вышеозначенного института с помощью обнаженных фигурок "девочек" и "мальчиков" с ярко выраженными первичными половыми признаками демонстрирует малышам известные подробности из отношений полов и добивается от детишек нужных ей ответов. Долгие, однообразные, многодневные беседы записываются на видеомагнитофон, кассет скапливается более трех сотен, ни адвокатуре, ни прочим судейским не пересмотреть кипу видеозаписей, но ■о и не требуется, поясняют Мак-Фарлэйн t. ^е помощница: они-де отметили необходимые фрагменты по показаниям счетчика. В результате в материалах процесса фигурируют сбивчивые ответы детей, которые с натяжкой интерпретируются как признание совершенных в их отношении развратных действий и актов насилия (хотя улик нет), а предшествующие "наводящие вопросы" и "кукольные спек

такли" оказываются вне поля зрения. Лишь п^же, на суде над Реем и Пегги, будет разоб-на порочная методика мисс Ки, у которой, Kd.x выяснится, ни в одном из штатов, где она работала, не было лицензии на занятие психотерапией. Своей же "всеамериканской известностью" она целиком обязана Сацу, с коим связал ее не только общий телеэфир.

Такова ценность свидетельских показаний "потерпевших" и компетентность беседовавшего с ними эксперта. Но как же быть с покрасневшей попкой Джонсона-младшего? Выявляются убийственные детали: домогался малыша собственный папаша, а заявившая на Мак-Мартинов мамаша — законченная алкоголичка, страдающая манией преследования. И хотя Джуди Джонсон умирает в больнице от передозировки алкоголя, не успев пройти освидетельствования на предмет вменяемости, карточный домик обвинения начинает рассыпаться. На 837-й день процесса окружной прокурор снимает обвинение с пятерых подозреваемых — за недостаточностью улик. Но Рея и его мать ждет суд...

Почему на подлог, вольный или невольный, идут люди, чей профессиональный долг — служить истине, правосудию, нравственному здоровью общества? Окружному прокурору громкое, потрясшее всю страну дело должно помочь при выборах на второй срок. Главному обвинителю из его кабинета — придать веса на профессиональном поприще. Для тележурналиста — это небывалая сенсация, известность, высокий рейтинг, престижные награды. Для горе-психолога — дань тщеславию само

уверенной куклы, возможность каждый день красоваться на телеэкране, купаясь в лучах славы.

Чуть ли не каждый, кто выступает со стороны обвинения, небескорыстно заинтересован в осуждении подследственных. Судьба оболганных людей их не волнует.

А замороченная всеми мыслимыми комплексами и фобиями публика увлечена очередной "охотой на ведьм". Истерия достигает предела, обвинения в разврате выдвигаются уже против нескольких детских заведений. Начальные школы закрываются одна за другой. Измышляются чудовищные подробности оргий, которые-де устраивали учителя в присутствии или с участием детей. Вот что рассказывает семилетний мальчик: "Мы были в церкви... Нас отвели туда, на алтарь положили... кроликов и птиц, разрезали их на кусочки... Я видел людей в черных костюмах, вокруг талии у них были повязаны веревки... иногда они носили... костюмы дьяволов". Мракобесие торжествует — семью Мак-Мартин и ряд учителей других школ обвиняют в сатанизме.

Подлинными героями в этой истории предстают адвокат и его подзащитные. Дело Мак-Мартинов становится частью жизни Дэнни Дэви-са. Для тюремного сидельца Рея (Генри Томпсон), чья участь оказалась особенно печальной, он становится не просто защитником, но духовным наставником. И урок не проходит даром: в минуту душевной слабости Дэвиса, когда тот, казалось, утрачивает надежду на благополучный исход дела, теперь уже Рей — возмужавший, сильный — решает держаться до конца.

Хотя к финалу истина восстановлена, ее победа горька. Разрушено дело жизни Вирджинии и Пегги. Семь лучших лет потеряли Рей и Пегги-Энн... Получили свое, в конечном счете, и их обвинители: неудачей окончилась попытка Лэел Рубин занять пост верховного судьи, умер от сердечного приступа подвергнутый бойкоту коллег-журналистов Уэйн Сац. Однако этим список пострадавших не исчерпывается: вспомним сотни ребятишек, которым внушили, что они стали жертвами развратников, представим терзания их родных. Психические травмы такого рода внешне до поры незаметны, но какими неврозами и психозами откликнутся они в детях с течением лет? И скажутся на следующем поколении... Впрочем, Ки Мак-Фарлэйн по-прежнему работает в международном детском институте, и, судя по газетным сообщениям о передовом канадском опыте, ее "гениальная" генитальная методика давно пересекла границы Соединенных Штатов. Вылечит, если что!

"Indictment" Мика Джексона — обвинение не только своекорыстных, некомпетентных стражей порядка и репортеров, но и всего общества, чьи законопослушные в массе представители в мыслях допускают насилие в отношении детей и потому охотно верят, что под личиной добропорядочных воспитателей могут скрываться маньяки-сатанисты. Происходит подмена нравственных ориентиров: уважаемые дотоле сограждане и те, кто, хотя бы в силу презумпции невиновности, защищает их, подвергаются остракизму толпы, поверившей в их развращенность по навету спившейся ба-

ТЕХНИКА — МОЛОДЕЖИ 8¹9 5

бы, а женщина-психолог, призванная оберегать нравственное здоровье пациентов, калечит психику малышей на виду у многомиллионной аудитории (той же толпы, сплоченной телеэкраном) — и ей рукоплещут.

Стоит ли удивляться? На наших глазах происходит примерно то же. Нормы традиционной народной нравственности отринуты, почетной стала профессия проститутки, по радио ночь напролет воркующие особы неопределенного пола и возраста ведут в прямом эфире дискуссии о тонкостях группового секса. Вы полагаете, ваши дети не слушают эти передачи, не смотрят порнографические фильмы? Боже правый, мы страшимся тайных маньяков-извращенцев, которых на область один-два и обчелся, а подлинные растлители средь бела дня получают лицензии на вещание, издание газет и журналов, проповедование в молельных домах с арсеналами ОВ. Нам некогда внимать их разглагольствованиям, да и не действуют они на взрослых людей, пребывающих в твердом уме и памяти. Жертвами разврата становятся несмышленыши.

"Обвинительный акт" поучителен, прежде всего, острой критикой ограниченности, аморальности тех, кому стадный инстинкт заменил собственные суждения. Но в картине явлен и другой тип характера. Пусть это ни какое не открытие, пусть из фильма в фильм кочует образ неподкупного защитника, честного профессионала и мужественного человека (добрел он и до нас — вспомним демонстрировавшуюся по ТВ ленту "Адвокат"), — пусть. В блестящем исполнении Джеймса Вудса эта роль перерастает

рамки шаблонного амплуа. И неважно, в какой мере экранное воплощение соответствует живому прототипу: у героя художественного произведения собственная жизнь, способная стать примером для тысяч и миллионов.

...Куклы, в которые мы играем в детстве, безобидны. Но с годами наши игрушки становятся изощренней и агрессивней. И наступает момент, когда юные кукловоды оборачиваются взрослыми марионетками. Рабами внешних обстоятельств и собственных страстей, авторитетных мнений и пустопорожних слухов. Мы, единственные и неповторимые, уходим. Остаются похожие, как двубортные пиджаки новороссов, манекены. Подвижные муляжи. Куклы, которые играют в нас.

Блажен избежавший этой участи. Похвалы достоин предупреждающий о ней других.

Не стану гадать, получит ли "Суд над Мак-Мартинами" какой-либо приз на одном из будущих кинофестивалей. Ленту не отнесешь к числу элитарных, посему вряд ли она поедет в Канн. Трудно ее назвать и коммерческой — экранную версию реальной жизни, лишенную родовых признаков кассового боевика. Впрочем, экспертам видней. Что же касается зрителей... Если что-то и выбирать между трудноуловимым нам "Взглядом Улисса" (не всем доступен Московский Международный кинофестиваль, где мы увидим-таки эту картину) и повсеместно распространенным "Орешком" Уиллиса, рекомендую "Обвинительный акт". И подобные ему правдивые фильмы, рассчитанные на массового зрителя, но не потакающие кукольным вкусам толпы. ■

31