Техника - молодёжи 1997-02, страница 13

ПОКА НЕ ПЕРЕПРЫГНЕМ

кретно ЧЬЕЙ-ТО — ни даже общей. Она НИЧЬЯ. Животное не владеет ею, а только пользуется.

И второе: нет тенденции к приращению индивидом среды своего обитания в течение жизни. Охотничьи угодья, впрочем, ча стенько расширяются, но лишь до тех делов, которые особь способна охватить То же и с жилплощадью: согласитесь, бар суку нужна добрая нора, а не вся верея (си стема барсучьих подземных ходов), на одно лишь обследование коей ему, бедному,

Зато человеку всего мало. Рокфеллеры владеют активами общим объемом до 120 млрд долл. (данные 1979 г.!), вряд ли зная в деталях, каким миллиардом за что «плочено», и дети их, несомненно, сохранят и приумножат богатство, Нет, я вовсе не обижен на Рокфеллера за его состоя-

отличается он от барсука.

Если принять предлагаемую гипотезу — налицо следствие: техн доедаемый материальными потребностя ми, — вовсе не порождение НТР или капитализма проклятого, а закономерный итог многотысячелетней эволюции Н. sapiens. Люди античной эпохи и раннего феодализма уже несли в себе искру техногенное™.

Почему я называю обсуждаемый фено мен инстинктом?

Потому что он, на мой взгляд, имманен й природе,

нее. Ведь разумное поведение, сколь бы ни было оно социальным и сколь мало ни объяснялось бы биологическими законами, должно все же иметь какой-то первичный фундамент. Мне ч, что социальный инстинкт, а имен-г собственности — древнейший, возникший одновременно с самим Н. sapiens — как раз и стал базой, на которой выстроилась человеческая натура. Или, по крайней мере, значительной частью этой базы.

А как он возник?

Думаю, его логичнее всего выводить из отношений животного со средой обитания. «Используемое мной» стало просто «мо-

Есть ли инстинкт собственности у ны нешних дальних потомков Адама и Евы просвещенных и насквозь цивилизован

Конечно! Причем находится вой стадии развития Именно он — первопричина большинства судебных тяжб, всех без исключения войн и, главное, той самой инертности экономики, на которую сетует Рудольф Баландин. В жизнь претворяется то, на чем быстрее всего делаются деньги, а экологическая целесообразность экономически нерентабельна.

И еще. Предлагаю не ограничиваться разговором о собственности материальной. Как раз для человека — существа социального — высшей формой собственности является... как хотите назовите: моральная, духовная, душевная — словом, ВЛАСТЬ. Ее суть — обладание ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ. Частный случай власти — владение лишь их РАЗУМОМ. То, что великих писателей, поэтов и философов нередко именуют властителями умов, на мой взгляд, не просто красивые слова, а точнейшая формула, отражающая существо

ПИАПЬНО НЕВОЗМОЖНА — ибо подразумеваемый ею отказ от стратегии прибыли вступает в неразрешимое противоречие с краеугольным камнем человеческо туры. Говорят, впрочем, есть люди, собные перебороть инстинкт собствен ности — например, монахи. Но те не сто отказываются от материальной t ды, а рассчитывают получить взамен ду ховную — милость Господа в РАСШИРЕННОМ (!) объеме. У нас же речь о сугубо мирском — о производителе, которому велят производство продолжать, но про прибыль забыть.

Притормозим немного и подытожим то, до чего договорились. Вот какая грустная логическая цепь: инстинкт собственности имманентен человеческой природе — он неистребим — примирение экономики и биосферы невозможно.

У Баландина наготове возражение: нет-

ПОКА КОСМИЧЕСКИЙ ДИРИЖЕР НЕ МАХНЕТ ЭКСЦЕНТРИСИТЕТОМ

Да не будут восприняты нижеследующие рассуждения как попытка разочаровать мечтателей, неистребимо верующих в нечто светлое и прекрасное, заложенное в каждом из нас, безусловно, главенствующее и спасительное — надо лишь пробудить его (прекрасное) к жизни... С этим не спорю, ибо думаю так же. С другой стороны, отнюдь не призываю объявить человеческий инстинкт собственности пороком, поскольку сам по себе он естественен — просто развился до такой степени, что представляет уже прямую угрозу жизни на Земле.

Итак, что с ним может поделать мировоззренческая революция?

Ни для кого не секрет, что любые революции суть этапы того или иного эволюционного процесса, на которых в силу скопившихся противоречий происходят быстрые и мощные изменения. Тем не менее субъект эволюции при любых катаклизмах остается самим собой. То есть — сохраня-

1 фундаментальные ei черты. Например, после октября 1917 русское общество неузнаваемо измен лось, но не перестало быть ОБЩЕСТВОМ Эйнштейн произвел настоящую револю цию в физике, но последняя оттого рестала быть ФИЗИКОЙ. Выход на сушу очень изменил структуру и функционирование живых существ, но они остались ЖИВЫМИ.

Теперь рассмотрим в качестве субъекта эволюции — человека. Мировоззренческая революция очень резко сознание, но все же он должен самим собой.

ЧТО делает человека человеком?

Многое; в частности — и не в последнюю очередь — инстинкт собственности.

Может ли последний быть упразднен в результате победоносной мировоззренческой революции?

Нет.

Ergo: первый из путей развития цивилизации, очерченных Баландиным, невозможен. Значит, «торжество потребленцев»? Но ведь автор сам указывает, что ГОП в конце концов обречено на гибель и что даже его становление сопряжено с рядом трудностей. После чего описывает в качестве «поискового» варианта «нестабиль ный мир» — в коем без труда узнаем., наш, нынешний. Да, именно: мы давно у* дружненько идем по баландинскому треть ему пути и, скорее всего, продолжим е грядущем столетии, если не случится ч< либо непредсказуемого и из ряда вон ходящего. Баландин пишет, что «неста бильный мир» характеризуется ной отдельных лиц и общественных струк тур против ГОП — чем мы и любуемся по следние лет 50, и не видать впереди про света. А полвека — срок не шибко кий. Не следует ли отсюда, что «поиско вый» мир пребывает в метастабильном со стоянии, то бишь в равновесии, для нару шения которого требуются потрясения, хотя и умеренной силы? А без них мы ох как долго еще можем идти «третьим путем» —

Тут мне понадобится помощь другого