Техника - молодёжи 1997-09, страница 40

МЕДИЦИНА

сжатого газа на воду с целью получения реактивной тяги». Что же, плодотворные идеи иной раз переживают создателей. Уверен, замыслы Константина Анатольевича, утратив за полвека завесу секретности, прорастут талантами нового поколения конструкторов, инженеров и изобретателей... □

ПОМНЮ

Я| Ж\М Виктор ШИТАРЕВ, Щ^Ш Jf капитан У дальнего плавания

Статья Александра Викторовича пробудила у меня воспоминания о моряках и боевых кораблях, с которыми были связаны лучшие годы моей флотской жизни. О бывших моих командирах — капитан-лейте-нанте Локшине, капитанах 3-го ранга Сергееве, Пестове...

Ребята мы были молодые, ершистые, небезгрешные, а еще и лопоухие — и только благодаря им стали толковыми офицерами.

Есть у меня правило — прибыв на пирс, никогда не спешу к трапу, а медленно прохожу вдоль корабля, смотрю, как заведены швартовы, нет ли лишней слабины, наконец, как он выглядит вообще. Это позволяет судить, какова боцманская команда, да и экипаж — со стороны виднее. Первые впечатления о малом противолодочном корабле проекта 204, который упоминает Волков, подтвердились.

Итак, осенью 1969 г., отдав честь Военно-Морскому флагу, я поднялся на его борт. Перед этим я закончил курсы командиров таких кораблей, и мне предстояло закрепить полученные знания на практике. Так на некоторое время я стал дублером командира. Экипаж оказался дружным, доброжелательным, и у меня быстро сложились хорошие отношения с офицерами, и с матросами. А создал этот прекрасный коллектив капитан 3-го ранга Пестов — в общем, с командиром мне крупно повезло.

Понравился и сам МПК. Достаточно сильное вооружение: два реактивных бомбомета РБУ-6000, двухствольная, универсальная, скорострельная 57-мм пушка. С каждого борта по два однотрубных аппарата для самонаводящихся противолодочных торпед, на корме надстройка, в ней два турбореактивных двигателя, чьи воздухозаборники приподняты над верхней палубой.

Служба на МПК не из легких. Александр Викторович описал, как приходилось испытателям в 6-балльный свежий ветер. Но если на Черном море его ожидали неделями, то на Баренцевом — это нормальная погода, ну а нас трепало и посильнее. МПК оказался весьма мореходным, даже в крепкии ветер он почти не принимал воду на палубу, и беспокоиться как бы кого не смыло, не приходилось.

К тому времени я успел оморячиться, а корабль, с каждым выходом, нравился все больше. Его электро-, радионавигационное оборудование отвечало всем требованиям; гидроакустика доставляла немало хлопот работавшим с нами подводниками — бывало, выпущенная из РБУ учебная глубинная бомба падала на палубу находящейся под водой субмарины, естественно, это было не обязательно, в боевых условиях ее взрыв даже на некотором расстоянии от лодки причинял ей серьезные повреждения. А то и смертельные...

Малый корабль — «во все дырки затычка», ведь выход в море большого связан с изрядными расходами; и нас посылали куда угодно. В общем, работы хватало. Базировались мы в Екатерининской гавани По

лярного, дозор несли на выходе из Кольского залива.

Уже тогда я обратил внимание на мощность главной энергетической установки — две газовые турбины по 15 тыс. л. с. работали на два гидромотора, которые запускали только в режиме форсированного хода. В обычных условиях обходились двумя быстроходными дизелями мощностью, если не изменяет память, по 4,8 тыс. л.с., которые вращали гребные винты фиксированного шага.

Мне говорили, что разработчик движи-тельного комплекса был удостоен Государственной премии. У меня были сомнения относительно эффективности его, но после того как прочитал статью Волкова, все встало на место. Дело в том, что предшественники МПК проекта 204 имели меньшую энерговооруженность — при полном ходе 24 узла, например, большие охотники за подводными лодками проектов 122, 122-бис оснащались тремя 1100-сильными дизелями. Правда, они были средне-оборотистыми и коэффициент полезного действия их винтов был повыше, да и водоизмещение «старичков» — поменьше, но пересчет числа «лошадок» на тонну был в пользу «бобиков».

Я грешил было на насадку, которую представлял собой ГРМ и в которой находился вал гребного винта. Диаметр ее входного отверстия был меньше выходного. Давление повышало КПД винта, но наибольший эффект отмечался на скоростях около 12 узлов, при 16 — эффективность уплотнительной насадки (ГРМ) становилась нулевой, при 24 она оказывала тормозящее действие. Если бы винты нашего МПК вращались в свободном потоке, то, по моим прикидкам, скорость полного хода под одними только дизелями составляла бы 29 узлов.

С помощью ГРМ мы набирали 38 узлов — неплохо, но если бы такую силищу подввать к обычным винтам, корабль разгонялся бы и до 45. В общем, комплекс не оправдал надежд создателей...

Александр Викторович расставил все точки над «i» — гидромотор давал положительный эффект только при подаче воздуха.

Другое дело МПК, с винтами в насадке — на выходе из диффузора за их ступицей. Значит, в диффузор попадала вода, уже вскипевшая на лопастях и выделившая излишки содержащегося в ней воздуха и пара, поэтому смесительная камера гидромотора работала не на полную мощность. Так отстранение от идеи Путилова похоронило перспективную разработку, а ее совершенствованием не занимались, о чем остается только сожалеть. А ведь можно было обойтись без уплотнительных насадок, чтобы винты находились в свободно набегающем потоке; гидромотор — в стороне, не исключено, что на выдвигаемых колонках; входные отверстия диффузоров должны быть перед плоскостью вращения винтов.

Как знать, будь гидромотор удачнее, наши МПК достигли бы и 50-узлового рубежа. Значит, надо продолжить исследования, а идея их применения в качестве ускорителя вполне оправдана.

Александр Викторович пишет, что на корабле не было иллюминаторов — они были в каютах старшего комсостава, и перед боем их закрывали специальными «бро-няшками». У МПК были недостатки — маловато спальных мест, ограниченный запас пресной воды, баню можно было устроить только на базе. А в остальном, повторяю, впечатления о них остались самые добрые — каждый на виду и всем известно, кто есть кто. ■

ЗВУКИ МИРА

САМОЙЛОВ

МОЖНО ПРИВЕСТИ

Точнее, давлением. Недавно специалисты кафедры детской хирургии Российского государственного медицинского университета разработали весьма необычный способ лечения глухоты у детей.

Когда я пришел в клинику кафедры, расположенную в старейшей московской детской больнице № 13 им. профессора Н.Ф.Филатова, впечатление было такое, будто я попал на съемки научно-фантастического фильма. В просторном светлом зале стояло несколько аппаратов различных размеров и конфигурации: одни напоминали фюзеляж самолета, другие — батискаф, третьи имели откровенно космический вид. В каждом сидел маленький

1PPI

Погрузке пациента прошла успешно — задраить люки!

человечек и сквозь стекла иллюминаторов смотрел наружу широко раскрытыми глазенками. Мне пояснили, что передо мной барокамеры нескольких модификаций, рассчитанные на детей разного возраста, и сейчас идет не съемка, а сеанс лечения глухоты у малышей.

Мы беседуем с автором этой оригинальной методики — доктором медицинских наук, профессором С.А.БАЙДИНЫМ.

— Сергей Аркадьевич, давайте начнем с того, как и отчего возникает у детей глухота.

— Нередко она развивается как осложнение простудного заболевания; другие наиболее частые ее причины — нервные стрессы, травмы. В результате нарушается кровоснабжение уха — отчего страдают нервные клетки, воспринимающие звуковые сигналы. Иногда глухоту вызывает передозировка лекарств, особенно антибиотиков — некоторые из них непосредственно поражают нервные окончания.

— И как же вы возвращаете ребенку слух?

— Мы предложили гипербарическую оксигенацию — лечение в герметичной барокамере. Маленький пациент, там находящийся, дышит чистым кислородом, давление которого выше нор-

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 9 ' 9 7

38