Техника - молодёжи 1998-07, страница 54

Билл все это время стоял навытяжку и моргал глазами, пытаясь сообразить, что он тут делает. Не придя ни к какому выводу, пожал плечами и снова забрался на стул. Вскоре зал наполнили звуки его счастливого храпа. Другие тоже вернулись к своим прежним занятиям.

— Не припомню, чтобы раньше случалось нечто подобное, — пробормотал Мефистофель.

— Нервы не выдержали, — предположил Фауст.

— Нервы у всех на пределе, — возразил я, отсчитывая деньги для новой ставки. — Но чтобы так... тем более с Конаном... Поднимаю.

— Все когда-то случается в первый раз, — сказал доктор. — Я пас.

— Это верно. Но все равно странно... Поддерживаю, — Мефистофель кинул в кучку монет еще несколько блестящих кружочков.

Эту партию я выиграл. Следующую — продул, а когда шла пятая по счету, Фауст вдруг бросил карты на стол и объявил, обращаясь к Мефистофелю:

— Ты мухлюешь.

— Я?!

— Ты всегда пытаешься меня обмануть!

— Да ты спятил?!

— Что?., ты смеешь называть меня сумасшедшим? — голос Фауста сорвался, и он пронзительно завизжал: — Жалкий мошенник!

— Я — мошенник? Тогда ты... ты бездарный пройдоха! — Мефистофель задыхался от возмущения.

Доктор вскочил на ноги и навис над партнером.

— Бездарный, говоришь...— прошипел он и с размаху залепил своему другу по лбу пустой пивной кружкой. Мефистофель слетел со стула, грохнулся на пол и неподвижно застыл.

В зале повисла мертвая тишина. Я замер как статуя, не веря своим глазам. Прочие герои с открытыми ртами уставились на нас. Фауст тоже оторопел и недоуменно вертел оставшуюся в его кулаке ручку от кружки.

— Что же я наделал, — прошептал он и кинулся к лежащему без чувств Мефистофелю. Проверил пульс, облегченно вздохнул и крик-

— Принесите воды и полотенце.

Присутствующие очнулись, засуетились, бестолково сгрудились вокруг лежащего. Наконец сквозь толпу пробился Бармен и подал Фаусту смоченное водой полотенце и завернутый в тряпку лед. Доктор стер со лба поверженного друга кровь, вытекавшую из небольшой раны, и приложил лед к успевшей вырасти шишке. Вскоре Мефистофель застонал и открыл глаза.

— Что это было? — тихо спросил он.

Кто-то протянул стакан с водкой, и Фауст дал другу сделать несколько глотков. Мефистофель закашлялся и попытался встать. Его подняли и усадили на стул.

— Я... не знаю, что на меня нашло... — оправдывался Фауст. — Прошу прощения.

— Да уж, было бы неплохо. Ха! Обозвать меня мошенником! — Фауст опустил голову и обхватил ее руками.

— Извини. Я сам ничего не понимаю...

Мефистофель потрогал шишку и сморщился. Затем усмехнулся:

— Ладно, док. Ерунда. Только больше так не делай.

— Не буду, — сокрушенно пообещал Фауст.

Зеваки разошлись по своим местам. Мы снова оказались втроем за столиком. Я покачал головой:

— Странно все это... Сначала Конан, потом вы, доктор. А Мефистофель действительно сжульничал?

— Не помню, — Фауст потер лоб рукой. — Честно говоря, я даже в тот момент и не смотрел на него.

— Тогда почему же ты решил, что я передергиваю? — спросил Мефистофель.

— Ну, не знаю я! Затмение нашло,

У доктора был такой несчастный вид, что мне даже стало жаль его. Но разобраться в случившемся нужно было обязательно. Тут я вспомнил о своем недавнем желании съездить по носу Бармену, и в моей голове зародилось нехорошее подозрение.

— Послушай, Фауст, у тебя случайно не возникало никакого зуда?

— Зуда?

— Я имею в виду ощущение, похожее на то, когда тебя вызывают на очередное задание.

Прошла минута, прежде чем он произнес:

— Действительно, было что-то такое... — он запнулся и уставился на меня. — Ты хочешь сказать...

Я утвердительно кивнул.

— Может, объясните, что тут происходит, — вмешался Мефисто-

— Я еще не совсем уверен, но дела наши могут быть весьма плохи, — сказал я, поднимаясь. — Сейчас пораспрошу Конана, и тогда станет ясно, прав я или нет.

Конану было на все наплевать. Он по-прежнему читал, не обращая ни на кого внимания. Когда я подошел к нему, он недовольно буркнул, не поднимая головы:

— Чего надо?

— Извини, приятель, но это касается всех, так что напряги, пожалуйста, свою память.

Он оторвался от книги:

— Сядь и говори.

— Ты ничего не почувствовал перед тем, как вскочил и принялся раздавать приказы?

— Это мое дело.

— Нет, черт побери! Это НАШЕ дело. Ты не один, кто испытал на

— А кто еще?

— Я и доктор Фауст.

Конан нахмурил брови:

— Ты думаешь, какой-то писака догадался о существовании этой пивнушки и решил покомандовать нами здесь?

— В общем, да.

— Маловероятно.

— Тогда как ты объяснишь происходящее?

— Не знаю. Но должно быть другое, разумное объяснение.

— Хотел бы я ошибиться, — сказал я.

И тут входная дверь с треском сорвалась с петель и упала на пол. В который раз за сегодняшний день местная публика проявила удивительное единодушие: все одновременно вздрогнули и повернули головы на шум.

"А вот и доказательство", — подумал я.

В дверном проеме, как в раме огромной картины, стоял Крутой Парень. (Это прозвище сразу пришло мне в голову, как только я его увидел. Ну, вы неоднократно встречали такой тип героев в кино. Ни один боевик не обходится без них.) Торс его был обмотан патронными лентами, на поясе висели гранаты, отовсюду торчали рукоятки ножей и пистолетов; на лице красовались темные очки, в зубах — потухший окурок сигары. На правом плече покоился пулемет, а из-за левого высовывался приклад штурмовой винтовки. Крутой Парень обвел помещение колючим взглядом и злобно осклабился.

Очнувшись от секундного столбняка, я стал приподниматься со стула, но тяжелая рука Конана опустилась мне на плечо и усадила обратно.

— Не лезь, — сказал он, обнажая меч. — Я сам разберусь.

Он вышел из-за стола и громко объявил:

— По-моему, приятель, ты не туда забрел.

Постояльцы затаили дыхание, ожидая развязки. Крутой Парень медленно повернул голову в сторону Конана и, не вынимая окурка, процедил сквозь зубы:

— Кто это там вякает?

— Тебе лучше уйти, — ответил Конан, не обращая внимания на оскорбление. — Твое место не здесь.

— Да ну! — Парень выплюнул окурок, снял с плеча пулемет и навел его на Конана. — А мне кажется, что все наоборот. — Прогремела очередь, Конана развернуло и отбросило на несколько метров назад. Я с ужасом смотрел на окровавленное тело бессмертного героя, который, на поверку, оказался очень даже смертным. А это означало, что и меня могут убить. Мне стало страшно. Все приключения, в которых я когда-либо участвовал, заканчивались заведомо благополучно, Результат ЭТОЙ схватки был непредсказуем. Вернее, слишком предсказуем... Очевидно, о том же подумали и остальные герои, потому что никто не двинулся с места.

Только не Фауст.

Он поднялся и гневно ткнул пальцем в сторону Крутого Парня.

— Ах ты... убийца! Пошел прочь отсюда! Эти писаки вконец обнаг-

— Дедуля, тебе пора бай-бай, а чтобы скорее уснул, могу прописать таблетки... — угрожающе начал Парень.

— Ты и дня не прожил, сосунок, а чтобы разговаривать со мной

— Сосунок?! — взревел Крутой. Его лицо покраснело от ярости. Левой — свободной — рукой он выхватил нож и метнул в доктора. Увесистый тесак по рукоять вошел в горло Фауста, опрокинув его на пол. Доктор захрипел, его ноги конвульсивно задергались и уронили стоявший рядом стул. Я в оцепенении смотрел, как умирает еще один герой, и думал о том, что он стоил больше всех нас вместе взятых. После Конана он один не испугался негодяя. Мне было стыдно. Я понимал, что если ничего не сделаю, то перестану уважать себя.

Я осторожно огляделся, оценивая обстановку. По лицам своих собратьев по ремеслу я видел, что-многие из них чувствуют то же, что и я. Это вселяло надежду.

— Ну что, нет больше придурков?

Ответа не последовало, и Крутой Парень продолжил:

— Вижу, что нет. Жаль... Может, все-таки еще кто-нибудь хочет возразить? — он в надежде повел стволом из стороны в сторону и, довольный эффектом, расхохотался. — Ладно. Думаю, вы усвоили урок. А теперь неплохо бы выпить... А? Не слышу ответа!

Первым нашелся Мефистофель. Он выскочил из-за стола, согнулся в полупоклоне и, подобострастно улыбаясь, пригласил:

— Не желает ли господин присесть?

— Господин, говоришь? Для начала неплохо. Дальше!

— Что прикажете подать? — продолжал "шестерить" лукавец Мефистофель.

— Чего-нибудь покрепче, — Крутой Парень по-хозяйски уселся на предусмотрительно отодвинутый кем-то стул.

Мефистофель щелкнул пальцами, и около столика возник Бар

Т Е X Н И К А - М О Л О Д Е Ж И 7 9 8