Техника - молодёжи 1999-05, страница 24

проблема была решена в ходе специально организованных опытов.

В июне 1956 г. в КБ-11 (Арзамас-16), его научный руководитель, отец советской ядерной бомбы Ю.Б.Харитон провел опытный обстрел головной части ракеты Р-5 с ядерным зарядом высокоскоростными осколками. Результат его удовлетворил: поразить ГЧ оказалось не так-то просто.

После обсуждения проблемы на научно-техническом совете Военно-про-мышленной комиссии (ВПК), с участием академиков Харитона и С.А.Христи-ановича, решили испробовать действие ударной волны ядерного взрыва. Уже в декабре того же года на Семипалатинском полигоне был поставлен соответствующий эксперимент. Им руководил крупнейший в Союзе специалист по физике взрыва М.А.Садовский, впоследствии — академик.

Еще в июле 1956 г. военные строители приступили к сооружению нового полигона для полномасштабных проверок и натурных испытаний создаваемых средств ПРО. В казахстанской пустыне Бетпак-Дала, на берегу озера Балхаш, недалеко от поселка Сары-Шаган, появились научный центр полигона и командный пункт экспериментального комплекса ПРО — системы «А», главным конструктором которого был Г.В.Кисунько.

Из опыта предыдущих работ знали, что РЛС легко обеспечивали нужную точность по измерению дальности до цели (по времени прохождения сигнала), но хуже определяли азимут и угол места (здесь точность зависит от конструкции антенны и характеристик ее приводов; кроме того, при расчете координат ошибки по дальности и углу перемножаются). Для достижения нужной точности наведения противоракет Кисунько предложил метод определения координат «по трем дальностям» или «триангуляцию». Для этого по окружности радиусом 85 км были размещены три радиолокатора точного измерения дальности до цели, и столько же, определяющих положение антиракеты.

РЛС создавались в КБ-t совместно с Радиотехническим институтом академика А.Л.Минца. Для вывода перехватчика на встречный курс сближения с целью использовался отдельный — седьмой — радар, расположенный рядом со стартовой позицией ПР. Сама же антиракета В-1000, оснащенная оригинальной осколочной боевой частью, была детищем КБ академика П.Д.Грушина. Электронный мозг системы — одна из первых советских ЭВМ — создан под руководством академика С.А.Лебедева. В средствах ПРО впервые в Советском Союзе широко применили цифровую вычислительную технику, начиная от обработки данных локаторов и кончая анализом полученной при испытаниях информации.

МЫ «ПОПАЛИ В МУХУ В КОСМОСЕ».

Работы на полигоне проходили по жестким графикам, днем и ночью. В ноябре 1960 г. состоялся первый натурный пуск противоракеты по реальной цели,

а 4 марта 1961 г. впервые в мире осуществлено поражение головной части БР средней дальности Р-12, летевшей со скоростью более 3 км/с.

Поставленная задача была решена — доказано, что систему ПРО создать возможно, перехват и поражение ГЧ достижимы. Но и позднее работы на полигоне продолжались. Провели летные (но без подрыва) испытания ядерной боевой части противоракеты В-1000 и двух типов неконтактных взрывателей для нее — оптического и радиотехнического. Была также испытана модификация этой ПР с инфракрасной головкой самонаведения.

Наши достижения в области ПРО долгое время не получали огласки и должной оценки. 4 марта было недалеко от 12 апреля, и первый полет человека оставил в тени противоракетные достижения. Только летом того года Н.С.Хрущев, выступая на одном из международных форумов, похвалился и похвалил нас, сказав, что «есть такие умельцы, которые могут попасть в муху в космосе».

ОТ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ К БОЕВОЙ.

Совместное постановление о создании Системы ПРО Москвы, получившей индекс «А-35», ЦК КПСС и Совмина СССР приняли еще до того, как вошли в завершающую стадию испытания «А». Для нас было важно, что руководящие документы по ПРО (а их было немало) позволяли вести работу, практически не думая о расходах.

Тактико-технические требования к А-35 формировались Министерством обороны. Этот документ, под названием «Плановое задание», был выдан нам еще в 1959 г. Им определялось, что Система должна перехватить 6 — 8 баллистических ракет, одновременно атакующих Москву. Здесь же, не очень детально, указывались предполагаемые характеристики этих неизвестных целей. Ясно было только, что они американские, а проверять комплекс на полигоне придется по отечественным «аналогам».

Пришлось в 20 раз, до 300—400 км, увеличить дальность и высоту перехвата, что вызывалось, во-первых, желанием минимальным числом противоракет прикрыть максимальную обороняемую площадь. Во-вторых, минимальную высоту поражения ГЧ нужно было поднять до такой, на которой ее превентивный или встречный (в момент поражения) ядерный взрыв безопасен Для обороняемой территории. В-третьих, основным средством поражения ракет противника в боевой Системе становились ядерные заряды довольно большой мощности, взрывы которых тоже лучше было вынести подальше от Москвы.

Работа на этой дальности заставила применить другой, газодинамический принцип управления противоракетой, поскольку значительная часть ее траектории проходила вне атмосферы. Такую ракету — А-350 (на Западе — «Galoshe») — разработали в ОКБ академика П.Д.Грушина. Применение ядер

лах 1где

ПРС

ных зарядов в антиракетах не было принципиальной новостью, но планировалось только в особо опасных ситуациях — какой и является атака на столицу страны.

Разработка атомной БЧ для А-350 производилась на Урале, в «Челябин-ске-70». Поражение ядерных ракет противника на больших высотах (где нет воздушной ударной волны) уральские физики надеялись осуществлять за счет действия нейтронов («нейтроны — лучшие осколки», говаривал один из руководителей ВПК). Однако вскоре, на семинаре, проходившем в кабинете лауреата Нобелевской премии академика Н.Н.Семенова, мы узнали, что большие радиусы поражения даст механическое действие рентгеновского излучения ядерного взрыва противоракеты на корпус головной части.

ГЕНЕРАЛ БАТИЦКИЙ НАМ ПОВЕРИЛ.

Защита эскизного проекта А-35 состоялась осенью 1962 г. Председателем комиссии был командующий войсками Московского округа ПВО генерал (впоследствии — главнокомандующий войсками ПВО страны, маршал Советского Союза) П.Ф.Батицкий — огромный мужчина с громоподобным голосом. Завершающее заседание комиссии проходило в бурных дискуссиях и продолжалось бы очень долго. Генералу это надоело, он встал и подошел к главному конструктору системы Г.В.Кисунько.

— Ну что, Григорий Васильевич, ты нас не обманешь — все будет так, как ты говоришь?

— Конечно, Павел Федорович, клянусь вам!

— Ну ладйо, я тебе верю... А вы все (тут он повернулся к залу) помолчите!

С этими словами он обнял и поцеловал Кисунько. Но оба они не знали, что очень скоро проект претерпит радикальные изменения, и пройдет еще 15 лет, прежде чем Система войдет в строй.

МЕТАМОРФОЗЫ. Совершенно неожиданно первой причиной будущих изменений в проекте послужил цветной фильм о Системе «А», показанный самому Хрущеву в начале 1963 г. После просмотра тот подошел к Кисунько и сказал примерно следующее: «Поздравляю вас, вы создали первую в мире Систему ПРО, и фильм хорошо ее показывает... Но знаете, мне кажется, что ваша Система слишком сложна — помните эпизод, где действуют на мультипликации много-много лучей, чтобы сбить одну-единственную цель. А если их будет много?.. Нельзя ли придумать чего-нибудь попроще?» Неизвестно, додумался ли до этого сам Хрущев, или кто-нибудь ему подсказал, однако Кисунько и всем нам пришлось призадуматься.

Конечно, мы и раньше понимали недостатки триангуляции, при которой требовалось шесть локаторов для наведения одной антиракеты. Однако