Техника - молодёжи 1999-05, страница 25

Ш замечание Хрущева было воспринято всеми, в том числе и военными как приказ, подлежащий немедленному исполнению. Пришлось отказаться от опробованной схемы, что, ко-

ЛЮОРАКЕТНЫЙ1ЩТ

II I нечно, повысило j I IHUDI надежность, зато

точность наведения существенно ухудшилась. Кисунько преодолел этот недостаток, договорившись с руководством Минсред-маша об увеличении мощности ядерного заряда.

В начале 60-х гг., как раз перед подписанием Московского договора 1963 г. о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой, была проведена серия атомных взрывов (операций «К»), позволившая получить очень важные материалы об их действии на баллистические ракеты, окружающую среду и созданные уже тогда на полигоне Сары-Шаган средства ПРО.

Однако те же эксперименты привели к необходимости новых изменений в средствах и организации перехвата в А-35, так как выяснился целый ряд вредных для работы Системы последствий ядерного взрыва.

«ТАРАН» АКАДЕМИКА ЧЕЛОМЕЯ. Перечисленные трудности были внутренними, и мы преодолели их в своей кооперации разработчиков. Более серьезный кризис в нашей деятельности произошел в 1963 г., когда на проблему ПРО обратил свое внимание академик В.Н.Челомей, занявший в то время особое положение в советской ракетной технике. Это объяснялось и тем, что в его КБ работал сын Хрущева — Сергей. Челомей использовал ситуацию, чтобы оттеснить на задний план продукцию более старых ракетных фирм Королева и Янгеля.

Победив здесь, он решил пойти дальше, и предложил использовать свои баллистические ракеты УР-100 для создания системы ПРО, названной им «Таран». Не вдаваясь в техническую суть этого, как мы уже тогда понимали, несостоятельного предложения, отметим, что оно нравилось государственному руководству. Казалось, что простым наращиванием численности почти одинаковых (должны были различаться только некоторые приборные блоки. — Ред.) изделий мы убиваем сразу двух зайцев, обеспечивая не только нападение, но и защиту от ракет противника (чем больше серия, тем ДЕШЕВЛЕ каждая машина, и — что, может быть, более важно в нашей стране — тем спокойнее жизнь у изготовителя... — Ред.).

Появление в области ПРО Челомея с его «Тараном» и тараном в лице

Н.С.Хрущева привлекло к проблеме самое пристальное внимание высших партийных, правительственных и военных руководителей, а также привело к появлению других инициативных предложений. Их было столько, что в подмосковном пансионате «Покров-ское» (бывшее имение Герцена) созвали совещание, призванное решить, что же делать. Не решило оно ничего, однако отсутствие единого мнения не помешало дать «зеленую улицу» «Тарану». Работа по А-35 при-тормозилась, нам была предоставлена роль добровольных, но необязательных помощников Челомея.

К счастью, скоро все переменилось — состоялся октябрьский пленум ЦК КПСС (1964 г.), на котором Хрущев вынужден был «отречься от престола», и Кисунько снова стал главным конструктором ПРО, а вскоре получил и звание Генерального конструктора.

ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ФИНИШ. Однако работу все это затянуло, и наше положение ухудшилось после того, как мы не выполнили своего обещания «партии и правительству» (а Г.В.Кисунько лично Д.Ф.Устинову, в то время — секретарю ЦК КПСС, обещал сдать Систему А-35 к 50-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, то есть к 7 ноября 1967 г.).

В начале 70-х гг. Кисунько был отстранен от руководства сдачей А-35. Работу возглавил его первый заместитель И.Д.Омельченко.

Система А-35 создавалась вокруг Москвы. Главный командно-вычислительный центр находился в Кубинке, в 70 км от столицы. Здание его примыкало к огромной антенне дальнего обнаружения (входящей в состав А-35), которую мы называли «Шалаш», американцы — «Dog House» («Собачья конура»).

Стрельбовые комплексы располагались на расстоянии около 85 км от центра города и включали радиолокаторы наведения и стартовые позиции противоракет. Все объекты, точнее — их вычислительные машины, были связаны кольцевыми и радиальными линиями связи. Они обеспечивали автоматическую работу и обмен информацией между 29 ЭВМ, входившими в Систему.

Такая сложная схема связи была заложена еще в эпоху «триангуляции», однако она оказалась нужной и в сложных условиях множественных ядерных взрывов. Эта задача была новой для ПВО и ПРО, и ей уделялось очень большое внимание, однако, к сожалению, не с начала проектирования Системы. В результате последняя вводилась в строй поэтапно, и процесс, включая модернизацию, растянулся до конца 70-х гг. Не способствовал форсированию работ и договор об ограничении систем ПРО, подписанный СССР и США в 1972 г.

Работы в Кубинке оживились после того как в 1976 г. министром обороны был впервые назначен фактически невоенный человек — Д.Ф.Устинов. С его приходом бесконечный, казалось бы,

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 5 ' 9 9

23

процесс приемки военными системы А-35 вошел в жесткие рамки и завершился в канун 60-летия Октябрьской революции, на 10 лет позже, чем было обещано.

ПРОЕКТ «АВРОРА». Однако за эти полтора десятилетия ракеты, с которыми предполагалось бороться, радикально изменились. Во-первых, их стало значительно больше. А во-вторых, они начали учиться преодолевать ПРО... И «щит» стремился не отстать от «меча».

Еще в середине 60-х, вскоре после начала испытаний полигонного комплекса А-35, Кисунько приступил к проектированию территориальной системы ПРО «Аврора». Ей предстояло отражать массированный ракетно-ядерный удар, наносимый противником по важнейшим административным и промышленным районам европейской части Советского Союза.

Главной технической проблемой становились сложные баллистические цели (СБЦ), имеющие в своем составе, наряду с боевыми блоками, ложные цели (ЛЦ); последние, просто-напросто, вызывали перерасход противоракет. Для борьбы ними в качестве информационных средств в проекте предлагались (впервые в ПРО) радиолокаторы с фазированными антенными решетками. В отличие от РЛС первого поколения с параболическими антеннами, они, благодаря многомодульной структуре приемно-передающего «антенного полотна», обладают способностью одновременного сопровождения многих объектов.

Проработка территориальной ПРО в середине 60-х гг. велась в рамках технических предложений (аванпроекта) и эскизного проектирования. Как и в А-35, в ней предполагалось использовать один — заатмосферный — эшелон перехвата. Концепция «Авроры» держалась на предположении о возможности распознавания (селекции) ББ на фоне ЛЦ. Но оказалось, что их естественных различий, обнаружимых с помощью радиолокационного наблюдения, для этого совершенно недостаточно.

Тогда родилась идея «ядерной селекции»: специальная, так называемая «расчищающая», ПР наносит по элементам СБЦ динамический удар, подрывая вблизи них ядерную БЧ большой мощности. Предполагалось, что ядерный взрыв просто «сдует» значительно более легкие (как правило, — надувные) ЛЦ, а тяжелые ББ продолжат полет по прежней траектории, что уже несложно будет отследить радаром (нечто подобное предполагалось и в США, где в те же годы на острове Амчитка было проведено подземное испытание ядерного заряда мощностью около 5 Мт, предназначенного для ПР «Спартан»).

«ВЫ ОБМАНЫВАЕТЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО!» Летом 1967 г. началась защита эскизного проекта «Авроры». Комиссию возглавлял генерал Ю.В.Вотинцев, тогда только что назначенный командующим армией ПРО.