Техника - молодёжи 1999-06, страница 12

л

и ю

Александр ШИРОКОРАД

коме™

т

ысячу с лишним лет нашим Отечеством «володели» две динас-I тии — Рюриковичи и Романовы, шш хотя линия вторых, если быть точными, пресеклась в прямом мужском поколении со смертью императора Петра II в начале 1730 г., а в женском — с кончиной императрицы Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 г. (5 января 1762 по новому стилю). После нее в России до 1917 г. фактически правила так называемая Гольштейн-Гот-торпская династия, однако нам до сих пор внушают, что и это были Романовы.

В длинном ряду русских властителей одинокой «белой вороной» выделяется государь, не сумевший основать династию. Это Борис Годунов. Он же, единственный из московских великих князей и царей, что правили до Петра I, похоронен не в кремлевском Архангельском соборе, а в Трои-це-Сергиевой Лавре. Конечно, Лавра тоже почетное место для последнего упокоения, но все же не Кремль и не Петропавловская крепость, в которой, начиная с Петра I, погребались русские императоры.

Почему такое произошло с Годуновым? Может, он был бездарным правителем? Отнюдь. Мудрый политик, приведший в порядок Россию после правления Ивана Грозного, радетель церкви, основавший в Москве патриаршество, он, по роковому стечению обстоятельств, не пользовался любовью народа при жизни, а после смерти не удостоился погребения в царской усыпальнице. Мало того — мы судим о достоинствах и недостатках Годунова не по документальным свидетельствам той поры, а почти исключительно... по знаменитой трагедии Пушкина. Это все равно, что, скажем, воссоздавать реальный образ английского короля Ричарда III по драме Шекспира, а образ кардинала Ришелье по «Трем мушкетерам» Дюма. Но, повторяю, мы рисуем портрет царя Бориса, находясь под впечатлением гениального художественного произведения. А между тем у Пушкина в его трагедии имеется немало сцен и характеристик, идущих вразрез с подлинными фактами истории, — таковы, прежде всего, некоторые сцены и характеристики, касающиеся Годунова.

«Вчерашний раб, татарин, зять Малю-ты», — эти слова, вложенные Пушкиным в уста князя Василия Шуйского, навеки стали «ярлыком» царя Бориса. Они производили большой эффект на барышень XIX в. и производят его сейчас на многих образованцев-интеллигентов, но дело-то в том, что реальный Василий Шуйский ни при каких обстоятельствах не мог заявить подобной вещи. Несмотря на то, что фраза подана как ругательство, на самом деле она, произнеси ее Шуйский в жизни, а не в трагедии, пролила бы елей на сердце Годунова. Реальный князь Шуйский не доставил бы царю такого удовольствия — он не любил Бориса.

Поясню сказанное, подставив читателям главных действующих лиц трагедии — только не театральной, с элементами вымысла, а реальной, исторической.

Князь Василий Шуйский. Родился в 1552 г. Действие пьесы происходит с 1598 г. по 1605 г. Соответственно, Василию Ивановичу в ее начале — 46 лет, в конце — 53. Князья Шуйские — Рюриковичи, среди их прямых предков — великий князь Андрей Ярославич, младший брат Александра Невского. Тем не менее, по феодальному праву Андрей был старше Александра, ибо ему первому был дан в Каракоруме столице Монгольской империи, ярлык на Великое княжение Владимирское. Таким образом, князья Шуйские формально имели

Борис Годунов. XVII в.

больше прав на владение Русью, чем московские князья — потомки Александра Невского. Свое прозвище Шуйские приняли в XV в., когда Юрий, второй сын Василия Кирдяпы, получил в удел город Шую. Прапрадед Василия Ивановича, Василий Юрьевич Шуйский, был последним удельным суздальским князем. Всего 100 лет отделяли рождение Василия от времени, когда его род перестал быть самовластной династией и признал вассальную зависимость от московских князей.

Боярин Борис Федорович Годунов. Родился около 1552 г., то есть по летам — примерно ровня Шуйскому. Но вот по родовитости... Сами Годуновы вели родословную от Чингисида князя Чета, который приехал на Русь в середине XIV в., чудесным образом принял православие и основал Ипатьевский монастырь в Костроме. Одни историки разделяют эту вер-

со дня

0МР6

сию, другие склоЛы больше доверять государеву родослоецу 1555 г., согласно которому Годуновы ведут свое происхождение от Дмитрия Зерна, костромского вотчинника. В этом случае Борис Годунов не более родовит, чем Романовы, — не чета Рюриковичу Шуйскому. А назвав царя Бориса «татарином», Шуйский тем самым соглашается с легендой Годуновых насчет ордынского князя, а значит, признает их первенство: Чингисиды в те времена считались выше Рюриковичей, и были случаи в XV — XVII вв., когда потомки Рюрика выдавали себя за потомков Чингисхана!

Но да Бог с ним, с происхождением. У Пушкина каждое появление царя Бориса сопровождается его истерикой. Первый раз мы видим Годунова, когда он еще и не знает о самозванце но все равно стенает: ...И все тошнит, и голова кружится, И мальчики кровавые в глазах... И рад бежать, да некуда... ужасно! Да, жалок тот,

в ком совесть нечиста. В Следующей сцене он узнает о появлении самозванца: Так вот зачем тринадцать лет мне сряду Все снилося убитое дитя¹ Отчего же так мучается Годунов? Да вот приказал-де зарезать в мае 1591 г. в Угличе семилетнего Дмитрия Ивановича, сына Ивана Грозного от седьмой жены (то есть незаконного по канонам православной церкви). Ну и прозорлив был Борис, знал, что его сестра Ирина родит в 1592 г. царю Федору не мальчика, а девочку — Федо-сью, ведал, что та умрет в двухлетнем возрасте, предвидел, что детей у Федора и Ирины больше не будет, и т.п.

Не касаясь здесь споров, кто «заказал» царевича Дмитрия, зададимся вопросом: что, неужели не нашлось бы других наследников престола, кроме него? Ведь были же у царя Федора и у царевича Дмитрия двоюродные, троюродные, пусть даже пя-тиюродные братья и сестры? Увы — не было. Суровая правда состояла в том, что у названных людей не оказалось не только близких, но и самых дальних родственников! Но куда же они подевались, куда канули? А все туда же — в вечность. Все великие московские князья и государи: Василий Темный, Иван III, Василий III, Иван IV Грозный — старательно вырезали всех своих родственников мужского пола, включая детей. Не щадили и женщин — их топили, травили, лишь немногим позволяя окончить свои дни в монастыре. Эта борьба за трон хорошо прослеживается на примере хотя бы наследников великого князя московского, а затем и всея Руси, Ивана III.

Еще при жизни Ивана Васильевича по его приказу венчали на царство его сына от первой жены Марии Тверской Ивана Молодого Но тот умер раньше отца, и тогда Иван III короновал его сына — Дмитрия. Однако путем хитрой интриги после смерти Ивана III на престол взошел Василий III, сын почившего царя и его второй жены

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 6 9 9

12