Техника - молодёжи 1999-06, страница 15

В этом месяце, наряду с 200-летием Пушкина, страна отмечает еще один юбилей. В июне 1724 г. император Петр Великий издал указ об учреждении Российской Академии наук. Сегодня ей — 275. Наш корреспондент Борис САМОЙЛОВ беседует с главным ученым секретарем РАН академиком Н.А. ПЛАТЭ.

— Николай Альфредович, позвольте начать с вопроса в позднесоветском стиле: с какими достижениями пришла Академия к славной дате?

— Главное достижение — то, что мы выжили, несмотря ни на что. РАН — единственная научная структура страны, полностью сохранившая свои возможности. Хотя при нынешнем, с позволения сказать, финансировании пришлось сократить фронт исследований, пересмотреть приоритеты. Хотите верьте, хотите нет, но налицо феномен, заслуживающий специального изучения: каким образом за ничтожную зарплату, которую к тому же государство всячески старается не платить, ученые продолжают работать.

Впрочем, дело не только во внутриэко-номических проблемах. Вернее, они просто совпали во времени с пересмотром целого ряда направлений развития науки вообще. Ведь конец XX в. — рубеж в эволюции цивилизации, причем объективный, а не условный. Заканчиваются индустриальная революция и период научно-технических новаций, мир вступает в постиндустриальную эпоху, где роль науки окажется несравненно важнее, чем прежде. Россия по интеллектуальному потенциалу ни в чем не уступает передовым странам — это факт, иначе не было бы спроса на российских ученых за границей.

— Так что же выходит — мы готовим кадры для зарубежной науки?

— В какой-то степени да. Российские школы математики, молекулярной биологии, теоретической физики, химии каталитических процессов высоко котируются в мире. Западные научные сообщества активно ищут контактов с РАН. За последние 2 — 3 года мы подписали в полтора раза больше соглашений о международном сотрудничестве, чем за предыдущие.

Вместе с тем налицо и серьезная опасность. Видите ли, можно сколько угодно восторгаться энтузиазмом и самоотверженностью наших специалистов, но общеизвестно, что если государственное финансирование науки упадет ниже критического уровня, восстановить прежний потенциал станет объективно невозможным. Страна скатится в пропасть, оставаясь оснащенной ядерными ракетами.

— А может быть, попросту не нужны некоторые направления исследований? Те, что были, так сказать, притянуты за уши?

— Действительно, можно безболезненно сократить ряд направлений, особенно в сфере так называемых общественных наук — кое-что там относится, если по совести, к псевдонауке, некогда обслуживавшей партийную элиту, а сейчас отжившей свое. Что же касается фундаментальных

ГОТОВА ПРИНЯТЬ ВЫЗОВ,

естественнонаучных исследовании — стране, которая уменьшилась примерно в полтора раза по сравнению с СССР, не под силу продолжать держать огромный фронт работ. Зато мы должны всячески поддерживать школы, завоевавшие мировое или европейское лидерство.

— Вы не могли бы привести примеры?

— Пожалуйста: химия каталитических процессов, изучение глубин океана и континентального шельфа, изучение Арктики и Антарктики, климатология, некоторые аспекты молекулярной биологии, физика полупроводников и электронных чипов, высочайшего уровня математические школы, наконец, программирование такого класса, что его с удовольствием использовал бы Билл Гейтс — что он, кстати, и делает. А там, где мы не занимаем ведущих мест, фронт работ надо сократить, но не оголять его совсем — на случай возможного качественного прорыва: чтобы суметь быстро переориентироваться, необходимо располагать кадрами с хорошей подготовкой.

— Николай Альфредович, как Академия собирается праздновать свой юбилей? Видимо, будут публикации, посвященные ее истории?

— Разумеется, и среди них две особенно любопытные. Во-первых, полный список членов Академии с 1724 по 1999 г. Возможно, кто-то скажет: да ну, кому это надо? Но когда видишь в перечне имена Гете, Эйлера, Берцелиуса, Менделеева, великого князя Константина Константиновича Романова, патриарха Филарета..

— А что, глава русской православной церкви тоже состоял в Академии наук?

— Да, и немало способствовал духовному просвещению и воспитанию нации. А вторая необычная книга — «Уставы Академии наук со времен императрицы Елизаветы Петровны до наших дней». Затем, мы намерены выпустить CD, посвященный истории РАН. Наконец, выйдет еще несколько книг: о роли Петра в создании Академии, Академия и университеты, лицеи и гимназии... Две прекрасные книги посвящены двум выдающимся президентам АН СССР —- академикам Несмеянову и Александрову.

— Но это прошлое. А как насчет настоящего и особенно будущего? Ведь юбилей — не просто подведение итогов...

— Во всех 150 журналах РАН печатаются и до конца года будут печататься сотни статей, посвященных животрепещущим проблемам нынешней науки — конечно, тоже с историческими экскурсами. Приведу один пример: журнал «Успехи физических наук» в летних номерах публикует серию проблемных обзоров — какой будет физика XXI в. с учетом того, как она развивалась в предыдущие 200 лет Кро

ме того, во всех регионах и научных центрах страны, как и положено, проходят торжественные заседания, но там не просто поют дифирамбы самим себе («ах, какие мы молодцы, что дожили до 275»), а главным образом определяют заделы на будущее... — ...невзирая на неблагоприятные экономические условия. А каковы заделы на будущее у отечественной науки?

— Грядущий век бросает научному сообществу — как, впрочем, и всему человечеству — жесточайший вызов. Вернее, я бы сказал, четыре жесточайших вызова. Первый — разумеется, экологические проблемы. Они у всех на слуху, так что я не буду в сотый раз их характеризовать. Приоритеты здесь следующие. Химические технологии должны подразумевать полную утилизацию сырья. В сельском хозяйстве нужны новые способы внесения удобрений в почву, чтобы не травить ее. И наконец, эндоэкология — то есть «внутренняя» экология самого человека. Ведь в организме накапливаются ядовитые продукты цивилизации, постепенно убивая его.

Вызов второй: нас ждет революция в области коммуникаций. Мы пока не очень осознали, что планету опутал Интернет. А это еще и переворот в психологии. Мои внуки гораздо легче, чем я, чувствуют себя в виртуальном киберпространстве. Надо решить глобальную задачу создания компьютерных систем, где не потерялось бы человеческое «я». Кроме того, компьютеризация таит и другую опасность: малейший сбой в системе делает человека совершенно беспомощным. С этим надо научиться справляться.

Затем, молекулярная биология и генная инженерия. Ни для кого не секрет, что они легко могут быть использованы во вред человечеству. С другой стороны, бессмысленно запрещать исследования в области генной инженерии, как предлагают некоторые. Можно издать закон о запрещении прогресса в науке, но нельзя остановить пытливый ум исследователя, который не задумывается — да, кстати, и не должен задумываться — над тем, будет ли его открытие использовано во зло. Разве ученые, открывшие спонтанное деление урана, предвидели, что их знания «помогут» уничтожить Хиросиму и Нагасаки?

Наконец, вызов четвертый — так сказать, гуманитарный и нравственный. За последние 30 лет явственно участились и усилились национальные, религиозные, нравственные конфликты. Чтобы их ликвидировать и в дальнейшем предотвращать, нужно понять идеологию враждующих сторон, вникнуть в нее. Это задача социологов, психологов, историков, этнографов, геополитиков. Необходима мировоззренческая система, где есть место каждой конфессии, каждому политическому движению. Возможно, я идеалист, но, по-моему, если мы — просвещенная часть человечества, научные работники — не подскажем политикам решения этой проблемы, мир вновь будет ввергнут в пучину кровавых войн. •

4 Техника молодежи № 6

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ

6 9 9