Техника - молодёжи 1999-08, страница 25

Техника - молодёжи 1999-08, страница 25

ственное подчинение Совнаркома. Новое название института, директором и главным конструктором которого был назначен генерал-майор ин-ЧР^ женерно-авиационной

с должности, а 15 марта — арестован.

Одиннадцать с половиной месяцев следствия, продолжительные, с пристрастием, допросы, 8 томов уголовного дела... Следователи — начальник следственной части по особо важным делам НКГБ СССР Комиссар госбезопасности Лев Володзимирский и его замести-

службы Костиков, звучало так: Государственный институт реактивной техники при СНК СССР. Для реализации задания институту передали небольшой авиационный завод, находящийся по соседству.

Словом, дали немало, но и спрос был велик: согласно Постановлению, первые два экземпляра самолета следовало передать на летные испытания уже через ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ, в марте 1943 г.! Разработка самолета «302» велась в сложнейших условиях военного времени, в период эвакуации института в Свердловск и последующей реэвакуации. Несмотря на штурмовую, круглосуточную работу, создать принципиально новый самолет в немыслимо сжатые сроки не удалось. Тем более, что руководство НКАП (А.И. Шаху-рин, А.С. Яковлев), считая эту работу «не своей», практически устранились от выполнения поручения.

В 1942—1943 гг. был спроектирован и изготовлен планер самолета (осенью 1943 г. он прошел летные испытания, и известный летчик-испытатель С.Н. Анохин дал ему высокую оценку), далеко продвинулась разработка ЖРД РД-2М-ЗВ (конструктор — Душкин) с первой в СССР турбонасосной системой подачи.

СПОСОБЫ КОНКУРЕНТНОЙ БОРЬБЫ

Но безнадежно отставал прямоточный ВРД (конструктор B.C. Зуев), и Костиков принял тяжелое решение: первые экземпляры самолета оснащать только жидкостным ракетным двигателем. И... совершил при этом грубейшую организационную ошибку: не оформил постановлением правительства изменения, ухудшающие боевые показатели самолета. Конкуренты (да, пора уже называть вещи своими именами: конкуренция у нас процветала, но не всегда была добросовестной) отреагировали немедленно. Специальная комиссия во главе с замнаркома А.С. Яковлевым (который, будучи и авиаконструктором, тут же предложил истребитель идентичной схемы) квалифицировала происшедшее как обман правительства. 18 февраля 1944 г. Костиков был снят

тель полковник Лев Шварцман (оба в 1953—1954 гг. будут расстреляны за использование недопустимых методов ведения следствия) начали с того, что обвинили Костикова в представлении правительству проекта с заведомо нереальными техническими данными, а также в невыполнении поставленных сроков, закончили же тем, что инкриминировали обвиняемому измену Родине и работу на иностранные разведки, подводя его под расстрел. К тому же с помощью испытанного средства — тенденциозного «Акта экспертизы» — у Костикова попытались отнять его главное детище — «Катюшу». Положение Андрея Григорьевича представлялось безвыходным и, несомненно, таким бы и оказалось, если бы не... немцы.

НА СВОИХ ОШИБКАХ И ЧУЖИХ ДОСТИЖЕНИЯХ

Летом 1944 г., именно в то время, когда шла интенсивная «разработка» обвиняемого Костикова, в конференц-зал института под строжайшим секретом доставили захваченные нашими войсками фрагменты немецкой баллистической ракеты Фау-2. Специально учрежденная для их изучения правительственная техническая комиссия тогда впервые оценила размах работ по созданию ракетной техники в Германии. Тем же летом на фронте появились реактивные Me-163 «Комета», сходные по своим характеристикам с проектом самолета «302», разработку которого прервала комиссия Яковлева. Именно тогда в политическом руководстве страны стал определяться коренной поворот в отношении к реактивной технике, совершенно иначе зазвучали многочисленные научные и организационные предложения института и его арестованного директора, померкли доводы оппонентов. Становилось ясно, что создание ракетного вооружения и реактивной авиации — большое и серьезное дело, требующее огромных ресурсных вложений, что разработка принципиально новых объектов этой техники не всегда может укладываться в жесткие директивные сроки. Судьба проекта «302» явилась в этом смысле поучительным примером.

Решение о развертывании крупномасштабных работ по дальним баллистическим ракетам и реактивной авиации будут приняты в СССР позднее, весной 1946 г. А в феврале 1945-го подследственного Костикова освободили из-под ареста с реабилитирующей и даже почетной формулировкой: «В результате проведенных оперативных мероприятий и тщательного расследования по делу вражеского умысла в действиях Костикова, являющегося крупным специалистом своего дела, не установлено».

СМЕРТЬ НА ПОСТУ

Костикову вернули воинское звание, Золотую Звезду Героя, ордена, партийный билет и поручили руководство специально созданным конструкторским бюро в НИИ-24 — институте, занимавшемся разработкой артиллерийского вооружения. Его задачей стало создание активно-реактивных снарядов (АРС, подробнее об этом рассказано в статье Л. Смирнова «Гром» после победы создавался», «ТМ», №4 за 1999 г.). Пятилетний период работы Костикова в НИИ-24 увенчался достижениями, позднее (в 1951 г.) отмеченными Сталинской премией, которую он, однако, получить не успел. Но работа над АРС была не единственным его делом в то время. В 1947 г. он исполнил еще одну миссию — в течение полугода руководил в оккупированной зоне Германии представительством Академии Наук СССР (членом-корреспондентом которой его избрали в 1943 г.). А с 1949 г. был председателем важнейшей в то время Комиссии АН СССР по газовым турбинам, плодотворно работал в Энергетическом институте АН СССР, сотрудничал с его бессменным директором Г.М. Кржижановским.

Андрей Григорьевич Костиков умер от острого сердечного приступа 5 декабря 1950 г. Некролог в «Правде», прощание в Доме ученых, траурные речи соратников и учеников... Мраморный памятник на Новодевичьем кладбище работы выдающегося скульптора С.Т. Коненкова, казалось, достойно увенчал его драматичную, рано оборвавшуюся жизнь. Но... невидимо тлевшие при жизни искры ненависти к нему, возникшие в свое время на почве слухов, игры воображения, личностной неприязни, вспыхнули после его смерти свирепым огнем дискредитации, горевшим много десятилетий. Не до конца угасли его всполохи и сегодня.

Несмотря на старания влиятельных недругов, вычеркнуть имя А.Г. Костикова из истории отечественной ракетной техники не удалось. Он остался в ней как крупный ученый, конструктор и организатор, руководитель создания первой реактивной системы залпового огня и других, менее громких разработок, неуклонно продвигающих вперед отечественную оборонную технику. Досужие заказные домыслы сгинут, а правда о «Катюше» и ее творцах останется. ■

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 8 9 9