Техника - молодёжи 1999-09, страница 9

ш

Лев Николаевич Мельников хорошо знаком читателям «ТМ» по многочисленным статьям, причем не только связанным с космонавтикой. Тем не менее, приводим краткие сведения о нем. Родился 25 марта 1941 г. в Москве. Теоретик и практик космического дизайна, художник. Как дизайнер (специалист по интерьерам кабин космических аппаратов) участвовал в проектировании межпланетных космических кораблей для полетов на Луну и Марс. Л.И. Мельников — основоположник технологии виртуальной реальности и ее применения для релаксации и психологической разгрузки в космических полетах, автор более 200 научных работ, опубликованных в 23 странах Кроме того, он оригинально развивает учение Циолковского и Вернадского, теорию космизма. Мельников — один из основателей (и, естественно, академик) Академии космонавтики имени К.Э. Циолковского, академик Международной академии информатизации, вице-президент Академии витасо-фии. Награжден медалями Федераций космонавтики СССР и Украины.

Известно, что в невесомости исчезает один из основных стереотипов поведения человека — представление о верхе и низе. Космонавт в кабине может свободно плавать, переворачиваться — и при этом терять ориентацию, что для оператора совершенно недопустимо. Земной стереотип «верх — низ» следовало подкрепить соответствующим оформлением интерьера. Хотя очертания помещения были криволинейными (практически, оно представляло собой конус),

Зал управления «Луноходом».

условно, цветом и тоном, выделялся «пол» — более темный и «верх» — потолок со стенами. Последние окрашивались в одинаковый, светло-кремовый, цвет, чтобы сохранить единый фон для панели управления. Пол же имел несколько необычный тон — темно-зеленый, по ассоциации с земной растительностью и мхом.

Скафандры, из соображений оптимизации теплового режима, делаются, как известно, белыми. Сидя в кресле, окрашенном по моему проекту снаружи оранжевым (не попадавшим в поле зрения работающего космонавта), а изнутри — светло-желтым цветом, космонавт хорошо выделялся на фоне теплого зеленого тона «пола». Оранжевая внешняя поверхность контрастна и к се-ро-сизому полетному костюму космонавта. Черное окаймление кресла делало декоративное решение еще более эффектным и зрительно выделяло человека в интерьере.

Пятно ярко-красного цвета (занавески иллюминатора), попадая в поле обзора только при поворотах головы, служило своеобразным «цветовым ударом», зрительным шоком, способствующим зрительной и эмоциональной разрядке. Конечно, столь ограниченными средствами, как цветовая схема, полностью снять эмоциональное напряжение, накапливающееся в длительном полете, невозможно — такую идею я реализовал позже, в концепции динамического интерьера, где менялись бы цвет, свет, звук, форма и другие характеристики (подробнее см. мою статью в «ТМ», №4 за 1986 г.).

Ответственным узлом кабины являлся так называемый колодец — цилиндрическое углубление в полу отсека, где хранился скафандр. Пол и дно колодца делались темными («низ»), но благодаря разнице в цвете (пол — зеленый, дно колодца — синее) они в восприятии отделялись друг от друга. Темный тон служит хорошим фоном для яркого белого скафандра, который при чрезвычайном происшествии нужно быстро увидеть и использовать по назначению.

ТЕХНИКА-МО Л О Д ЕЖИ 9 99

Детали: кронштейны, кожухи кислородных баллонов, расположенные за креслом космонавта, ремни и крепления — красились, как и стены, ради общего зрительного единства схемы.

Таким образом, цвет каждого элемента интерьера решал самые различные задачи и часто выполнял три-четы-ре функции сразу. Скажем, пол должен быть контрастным к стенам, немарким, создавать ощущение «низа», выделять главный объект интерьера — космонавта в кресле-ложементе. С другой стороны, это было эмоционально-образное сообщение, в котором доминировал кремовый цвет стен и потолка; одновременно та же самая окраска играла роль «фигуры — фона», выделяя объект зрительной работы.

Специалисту даже из описания ясно, что выбранная цветовая схема была чрезвычайно декоративной, я бы даже сказал — радостно-оптимистичной, морально и эмоционально способствующей успешному решению задач полета. Общая сбалансированность и гармония цветовой схемы способствовали тому, чтобы поддержать ощущение психической устойчивости, чувство уверенности в успехе. Яркая, светлая, солнечная гамма вызывала жизнеутверждающие эмоции. Не забудем, что такой полет, если бы он состоялся, проходил бы на фоне совершенно нового чувства, которого пока не испытывал никто из советских космонавтов, — заведомой невозможности возвратиться назад в любой момент или спастись в случае аварийной ситуации.

Особого объяснения требует предложенная мной необычная, ярко-желтая, светлая, «цыплячья» окраска внутренней поверхности кресла. Здесь вступили в силу чисто эмоционально-вкусо-вые моменты: космонавту должно быть приятно погружаться в уютное и «теплое» лоно кресла.

Итак, цвет как один из важнейших жизненных факторов среды обитания человека несет в космосе чрезвычайно большую нагрузку: способствует оптимизации работы космонавта-операто-ра, поддерживает его моральный статус, вызывает чувство эстетического удовлетворения и даже создает ощущение уюта, о котором говорил, например, первый космонавт-врач Б.Б. Егоров, работавший в упомянутом НИИ через комнату от меня.

В дальнейшем, при отделке интерьера кабин космических кораблей «Союз», была принята похожая схема общего цветового решения: теплая, светлая гамма желтоватых, зеленоватых и коричневых тонов.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОДПИСЬ. Фактически любой узел, элемент, каждая деталь интерьера рабочего |отсека К-7 играли особую информационную роль. Решение получилось красивым и функционально оправданным. Об этом я сужу по тому, что оно было принято В.Н. Челомеем и попало в эскизный проект лунного корабля. К чертежам, касавшимся моего раздела работы, я написал пояснительную записку, которую тоже включили в документацию.