Техника - молодёжи 1999-09, страница 10

По своей молодости, я наивно спросил у того же В. Чащина, не должен ли я подписать эскизный проект в качестве одного из исполнителей, ведь так, сказал я, будто бы обычно делается?

Проходит недели две-три, и меня опять вызывают на фирму Челомея. В 1 - м отделе ОКБ-52 передо мной раскрывают огромный фолиант — эскизный проект лунного корабля... На титульном листе вижу фамилию В.Н. Челомея и огромную — косо, на весь лист — его размашистую подпись.

Ниже стоит: Мельников Л.Н., старший инженер такого-то НИИ. И я скромно подписал сей исторический документ, чуть ниже подписи Главного конструктора. Никаких других подписей на титульном листе больше не было. Возможно, на следующих страницах помещались перечень организаций и список участников проекта, но я дальше титула листать не осмелился, а сразу открыл свой раздел. Там было страниц 10 — моя пояснительная записка и цветная иллюстрация интерьера рабочего отсека К-7.

Судя по индексации отчета (инвентарный номер 1476, Москва, 1968 г., том 15, с. 47), это было грандиозное

свершение — ведь только «мои» том был 15-м, а сколько их всего — не знаю до сих пор.

К сожалению, дальше эскизного проекта создание этого корабля не пошло.

(Лунный проект ОКБ-52 конца 60-х гг. неизвестен пока и историкам техники: «пролетный» ЛК-1 и «сажаемый» ЛК-700 предлагались несколькими годами раньше. Впрочем, К-7 — или как он там назывался на самом деле — имел мало шансов на реализацию: Челомея в это время постарались отстранить от «космоса»... — Ред.)

ЧАСТЬ II. ЛУНОХОД ОСВАИВАЕТ ЛУНУ

В 1969 г. мне поручили изобразить внутреннее помещение операторского пульта по управлению «Луноходом». К этому времени уже доставили на Землю панорамные изображения ее естественного спутника, и было ясно, как выглядит лунная поверхность, если, скажем, ее наблюдать с близкого расстояния — «глазами» телекамер, установленных на самоходном лунном аппарате. Примерное (сейчас — общеизвестное) описание «Лунохода» прилагалось.

В мою задачу входило нарисовать (вероятно, в качестве проектного предложения и как наглядное изображение для работников ЦУПа) внутреннее помещение некоего операторского пункта, из которого происходит дистанционное управление самоходным аппаратом. Пункт управления — на Землё, на расстоянии более 380 тыс. км от управляемого объекта.

КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИГРЫ» 1970 Г. Помещение наземного центра управления луноходом состояло из двух зон, одну из которых занимало начальство, а другая была собственно операторским помещением. Обе зоны, в соответствии с функциональным решением проекта, разделялись стеклянной звуконепроницаемой перегородкой. В отсеке начальства стоял стол с громкоговорящей связью для коррекции действий операторов.

Убранство и цветовая гамма «начальственного» помещения должна была соответствовать идее свободной и непринужденной обстановки, строгой, но не аскетичной. Отсюда «праздничный» светло-желтый пол, приятные для глаза сочетания отделки стола,

Андрей САМОХИН

В России разработан уникальный способ очистки и доочистки малых рек, водоемов и стоков с помощью уро-° женки тропиков — эйхорнии. Она же может затем служить кормовой до-с^ бавкой в животноводстве, сырьем для производства бумаги, биогаза, жидкого топлива.

О

Огромные плантации этого удиви-^ тельного растения произрастают в тропиках и субтропиках Азии и Латинской со Америки. Встречается оно и на юге нашей страны и совершенно свободно продается на «птичьем рынке» в Москве Для аквариумов.

Именно из аквариума ставропольский селекционер Борис Рыженко слил воду с остатками изумрудных листьев в старый таз. Слил и уехал на неделю. А пока его не было, кто-то выплеснул в тот же таз мыльную воду после стирки. Вернувшись, Рыженко вытаращил глаза от изумления — мясистые листья разрослись по всему тазу, а вода под ними оказалась без следа мыльной щелочи и совершенно питьевой на вкус. Так несколько лет назад тропический цветок по имени эйхорния начал свое победное шествие по России...

Эйхорния (crassipes) — плавающее из семейства понтедериевых, по другому ее называют еще «водным гиацинтом». Над водой — красивые листья и цветок, а под водой — мощные нитевидные корни, опушенные ресничками, которые, как выяснилось, являются чем-то вроде биореактора. Растение это реликтовое — то есть неизвестно с каких допотопных времен росло оно в поймах Ганга и Амазонки. Некоторые специалисты даже считают водный гиацинт основным

ЧУДО-ЦВЕТОК ИЗ ДЖУНГЛЕЙ

«виновником» образования запасов нефти. Очень уж быстро он размножается, а отмерев — становится своеобразным концентратом углеводородов. Впрочем, биологическая активность эйхорнии некоторое время составляла ей дурную репутацию в Азии. Например, в Бирме и Индии с ней боролись как со злостным сорняком, мешающим судоходству. «Люди, которые вдруг начали считать водный гиацинт вредителем, не задумались — отчего вода в их реках на протяжении веков такая чистая, — замечает Борис Рыженко, — а дело именно в зарослях эйхорнии вдоль берегов».

К такому выводу изобретатель пришел, разумеется, не сразу, а после многочисленных опытов. Слово «очищать» довольно слабое для обозначения того, что делает эйхорния с водой, в которой растет. Выяснилось, что водный гиацинт с фантастической скоростью окисляет и

расщепляет на составляющие химические элементы: аммиак, фенолы, сульфиды, фосфаты, соли тяжелых металлов, любые нефтепродукты и множество другой химической грязи, которая содержится в наших водоемах и реках, не говоря уже про отстойники очистных сооружений.

Заморский цветок не только расщепляет химические отходы, превращая их в продукты своего питания, но и эффективно уничтожает бактерии и микробы, возвращая воде полноценные питьевые качества. По утверждению Б. Рыженко, самый зловонный отстойник может с помощью эйхорнии за лето превратиться в чистый пруд, где можно купаться.

Естественно, все это было установлено уже не в лабораторном тазике изобретателя, а на очистных сооружениях и отстойниках в Ставрополье, в Ессентуках, на стоках прицефабрики г. Киржач

Работник городских очистных сооружений подмосковного КрасноармФЛ -ска демонстрирует эйхорнтю и качество очистки ею