Техника - молодёжи 2000-12, страница 62

ПАТЕНТЫ

Рубрику ведет заслуженный изобретатель РСФСР, доктор технических наук, профессор Юрий ЕРМАКОВ

...ПЛЮС ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ ВСЕЙ СТРАНЫ

175-летию восстания декабристов (14 декабря 1825 г.) и 80-летию принятия плана Государственной комиссией по электрификации России — ГОЭЛРО (28 декабря 1920 г.) посвящается

6 октября 1920 г., 10 ч утра. Кабинет председателя Совнаркома. В нем два собеседника — вождь мирового пролетариата и знаменитый писатель-фантаст Герберт Уэллс. Разговор идет на английском. Ленин-сидит за огромным письменным столом, заваленным книгами и бумагами.

«Я ожидал встретить марксистского начетчика, с которым мне придется вступить в схватку, но ничего подобного не произошло...

Имею ли я представление о том, что уже делается в России? Об электрификации России?

Дело в том, что Ленин, который, как подлинный марксист, отвергает всех «утопистов», в конце концов, сам впал в утопию, утопию электрификации. Он делает все, что от него зависит, чтобы создать в России крупные электростанции, которые будут давать целым губерниям энергию для освещения, транспорта и промышленности...

Но осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии. В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром... Он безгранично верит в свое дело. И во время разговора со мной ему почти удалось убедить меня в реальности своего провидения. «Но все это только наброски, первые шаги», — сказал я. «Приезжайте снова через десять лет, и посмотрите, что сделано в России за это время», — ответил он».

Это был второй приезд Герберта Уэллса в Россию (23.09 — 7.10.1920). Первый раз он побывал в нашей стране инкогнито с 13 по 20 января 1914 г. Россия интересовала великого фантаста до чрезвычайности, но, будучи заядлым антимонархистом, Уэллс опасался, что у кого-то может зародиться мысль, будто он хоть в малой мере симпатизирует русскому самодержавию, «самой отвратительной из монархий в Европе», по его же выражению.

По возвращении писателя из Советской России в Англию, в еженедельнике «Санди экспресс» появились пять его статей, собранных потом в книгу «Россия во мгле» Один из. ее разделов, «Кремлевский мечтатель», он посвятил встрече именно с Лениным. Шум книга произвела невероятный. Ну а потом, следуя ленинскому совету, Уэллс приехал в СССР в 1934 г. и убедился в справедливости его слов.

Родина электрического света

Электрическая дуга, зажженная два века назад, весной 1802 г., русским электротехни

ком В.В. Петровым, прожекторным лучом привела в возбужденное состояние ученых и изобретателей Европы и Америки, закончившееся триумфом «русского света» на Всемирной выставке в Париже в 1878 г. Международное признание электрической свечи П.Н. Яблочкова (патент Франции № 112024 от 1876 г.) — именно она была прозвана «русским светом» — не случайно. В развитии светотехники, начиная с открытия электрической дуги до электрических ламп, всегда ведущими были русские. Галь-вани-вольтовой батарее Петрова из 2100 медно-цинковых элементов (пластин) предшествовала электрическая батарея А.А. Мусина-Пушкина (родственника А.И. Мусина-Пушкина, открывшего «Слово о полку Иго-реве»). Собранная из 150 серебряно-цинковых элементов, она была показана 13 сентября 1801 г., — еще и года не прошло, как князь Д.А. Голицын, посланник в Гааге, известил президента Российской академии наук А.Л. Николаи о вольтовой батарее гальванических элементов (20 октября 1800 г.). Поразительная для того времени скорость передачи и творческого осмысления информации — ведь сам А. Вольта первое сообщение о своем открытии сделал 20 марта 1800 г., в письме на имя президента Лондонского королевского общества Д.Бэнкса.

И вот, год спустя, русские демонстрируют практическое применение вольтовой батареи — на электролит, а еще через год — явление электрической дуги. К ее воспроизводству практически был готов и Мусин-Пушкин, о гальваническом столбе которого из 3000 элементов, доложил Академическому собранию академик Л.Ю. Крафт 27 января 1802 г. Возможно, лишь случай виноват в том, что этого не произошло, но будем объективны — В.В. Петров гениально правильно выбрал материалы, размеры и количество пластин, расположив их горизонтально (рис. 1, а). Он заметил, что вертикальный столб из большого количества элементов выдавливает своей тяжестью электролит из нижних. Батарея Петрова давала напряжение (тогда этого термина не было) около 1500 В. Десятилетием позже электрическую дугу зажег англичанин Г.Дэви (1812), однако это было повторение пройденного. Более того, к тому времени русский ученый П.Л. Шиллинг уже применил дугу Петрова для подводного взрыва электрической мины на Неве (октябрь, 1812) — наполеоновское нашествие

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 12 2000

подтолкнуло русских к форсированию вооружений.

Как всегда и бывало в истории, открытию, перед массовым внедрением, требуется пройти «инкубационный период» — его осознания и накопления изобретений на его основе. Эстафета электрической дуговой лампы стартовала четверть века спустя после электрической мины. Поначалу англичанин У. Гров усовершенствовал гальванический элемент (1839). И тогда француз Ж.Фуко соорудил дуговую лампу с ручным регулированием зазора между встречно расположенными электродами (1844). И пошло, и понеслось: Ф.И. Борщевский заменил угольные электроды на плавиково-шпатовые (1845), француз Г.Аршро придумал электромагнитный регулятор межэлектродного зазора (1846), А.И. Шпаковский и А.С. Савельев усовершенствовали регулятор (1853), В.Н. Чиколев же построил дифференциальный регулятор, поддерживающий постоянный зазор между электродами, независимо от скорости их сгорания (1869). Обогнал всех на финише П.Н. Яблочков со своей электрической свечой. Павел" Николаевич установил угольные стержни 1 параллельно друг другу, поместив между ними тугоплавкий изолирующий материал — каолин 2 (рис. 1, б). Гениально простое решение — регулятор зазора между углями не требовался, еще одно подтверждение мудрых: «гениальное — все просто». В верхней части стержней была тонкая проводящая перемычка — запал 3. Когда включали, тот сгорал, из искры разгоралась электрическая дуга. Она светила, пока угли горели, уменьшаясь в размерах, будто стеариновая свеча.

Любопытно само по себе «озарение свечой». Случай классический, равно как и неожиданный и тоже начавшийся с неприятностей — будто легендарное падение яблока на голову Ньютона. При электролизе соли, который проводили компаньоны П.Н. Яблочков и Н.Г. Глухов, произошло соприкосновение концов угольных электродов. Между ними возникла дуга. Это грозило погубить дорогой аппарат (стеклянный сосуд с электродами) — так оно, впрочем, и случилось, но компаньоны продолжали зачарованно любоваться голубым огнем, пока угли не догорели, а толстое стекло сосуда не треснуло. Причем, вспоминал Глухов, Яблочков воскликнул: «Смотри, и регулятора никакого не надо!». Ведь электроды были параллельны, а соль не давала им замкнуться.

Продолжая совершенствовать свою свечу, Яблочков установил более толстый положительный электрод, поскольку, при питании постоянным током, он сгорал быстрее, чем отрицательный. В его патенте (№112024 от 1876 г.) приводятся различные исполнения угольных электродов, как правило, квадратного сечения, но есть и круглые, один из них выполнен кольцевым

60