Техника - молодёжи 2001-02, страница 48

Эдуард Витальевич смущенно ухмыльнулся, подхватил ее под локоть и увлек в направлении выхода.

— Честно говоря, меня эта женщина тревожит, — проговорил доцент Бабаков-Подольский, глядя им вслед.

— Ну да! — жизнерадостно воскликнул Николай Иванович, — вы ведь, коллега, старый холостяк!

Вечером следующего воскресенья Эдуарду Витальевичу были заданы вопросы о том, кто был родоначальником династии Аббасидов, на какие периоды делится творчество Пабло Пикассо и на какие княжества была поделена Киевская Русь. Отвечал он неизменно правильно (передатчик, на скорую руку сляпанный Николаем Ивановичем для усиления сигнала, работал, как часы), и общая сумма выигрыша составила 30 тысяч долларов. После этого Эдуарду Витальевичу было рекомендовано продолжить игру на следующей неделе.

Ученые праздновали победу.

— Быть может, на этом следует остановиться? — предположил профессор Константинов.

— Но, коллега, на каждого придется всего по тысяче с небольшим! — возразил Николай Иванович.

— По тысяче... — медленно проговорил доцент Назаров, преподаватель истории философии и религий, причем голос его дрогнул.

— Привыкайте мыслить масштабно, коллега, — авторитетно произнес Николай Иванович. — Я полагаю, следует продолжать, пока на каждого не придется по две тысячи долларов... минимум!

На протяжении марта Эдуард Витальевич правильно назвал всех инженеров, руководивших постройкой моста Лейтенанта Шмидта, 23 карликовые звезды в порядке возрастания, все династии, правившие Китаем, и всех русских царей, не принадлежавших к династии Романовых в хронологическом порядке; верно изложил системы пропорционального представительства, принятые в скандинавских странах и Швейцарии, формулы Френе для пространственной линии, суть 24 традиционных размеров в валлийской поэзии и значение тридцати двух символов книги Пополь-Вух; безошибочно опознал 12 протоэтрусских артефактов, выбрал из 9 берестяных грамот 3 новгородские, а из 3 египетских папирусов — тот, что не являлся палимпсестом, и... сделался национальным героем.

Его портрет был напечатан на обложке еженедельника «Огонек».

И даже сам президент в ходе важной пресс-конференции ответил на какой-то каверзный вопрос так:

— Ну, это уж я не знаю. Я вам — не Эдуард Витальевич... понимаешь!

В телевизионные трансляции данная реплика, конечно же, не вошла.

За час до начала седьмой передачи с участием новой звезды экрана Николай Иванович выставил на стол трехлитровый баллон домашнего вина, присланный тещей и сберегавшийся до особо торжественного случая. Теперь он мог позволить себе такой жест.

Майор Кпячкин объявил, что приценивается к «Волге». Геолог Фащевский застенчиво заметил, что «Вольво» все-таки лучше.

Наконец на экране появился Влад Якунин.

— Добрый вечер, друзья! Добрый вечер! Эдуард Витальевич! Вы, я вижу, приоделись! Естественно, вы-то можете себе это позволить: на вашем счету уже двести семьдесят две тысячи американских долларов!

— Ну, это... — Эдуард Витальевич смущенно ухмыльнулся. — Когда собираешься жениться, так надо ж выглядеть...

— Как-как?! — Ведущий широко развел руками. — Жениться! Как вам это нравится, господа?! И, может быть, ваша избранница — чисто случайно — сейчас находится в студии?!

Пока Ксения Семеновна поднималась на подиум, Эдуард Витальевич объяснял:

— ... ну, она и говорит: Эдик, на тебя теперь столько народу смотрит; надо бы хоть малость причепуриться... вот.

— Эк слово-то точно подобрано... — прокомментировал наряд Эдуарда Витальевича филолог Лунин.

Далее, как заведено, пошла реклама, сменившаяся обычной процедурой отпирания сейфа. Наконец Влад Якунин запустил руку в конверт.

— Итак... после смерти Александра Македонского на Востоке была основана так называемая Новоперсидская правящая династия. Принадлежавших к этой династии правителей насчитывалось двадцать восемь. Итак, Эдуард Витальевич, через двадцать секунд вы — за тридцать четыре тысячи долларов, исключительно для разминки (смех в зале), назовете нам их!

Оркестр в студии заиграл.

— Давайте! — скомандовал Николай Иванович, щелкая переключателем сляпанного на скорую руку усилителя сигнала.

— Артаксеркс Первый, — забормотал доцент Макаров с истфака, загибая пальцы. — Сапор, Гормисдас, Варахан, Нар-сес...

— Артаксеркс Первый, — повторил Николай Иванович в микрофон.

Музыка смолкла.

— Ваш ответ, Эдуард Витальевич! — потребовал Влад Якунин.

— Как убедительно волнуется, а? — прокомментировал Лунин. — Арти-ист!

— Ну-с, кто же был первым? — поторопил ведущий.

Эдуард Витальевич молчал.

— Артаксеркс Первый! — прорычал Николай Иванович в микрофон.

— Что-то не так, — озабоченно сказал Бабаков-Подольский. — Он вас не слышит, коллега! Может быть, передатчик не в порядке?

— В полном порядке! — заорал Николай Иванович. — АРТАКСЕРКС ПЕРВЫЙ!!!

Внезапно Эдуард Витальевич ахнул, с маху прижал ладонь к губам и... принялся судорожно, один за другим, обшаривать карманы своего нового костюма.

И тут Николай Иванович понял...

— А-а!! — раненым зверем застонал он. — Эта клятая баба! Она, в довершение к новому костюму, заставила его заказать новый протез!!!

— Hubris... — пролепетал профессор Константинов. По щекам его медленно ползли прозрачные старческие слезы. — Кого боги хотят уничтожить...

Вскоре Николай Иванович случайно встретил на улице владельца того самого китайского ресторанчика, где два месяца назад мыл посуду. Китаец, исполненный конфуцианского уважения к учености и тронутый до глубины души видом доцента, снова принял его на работу. Плата была мизерной, но целых три вечера в неделю Николай Иванович приносил домой то что оставалось от посетителей.

Но однажды вечером, сгребая в пакетик порцию китайской лапши и размышляя над продолжением своей статьи, он — неожиданно для себя самого — обнаружил, что ускользавшие до того мысли о досадном провале, о природе загадочного феномена и о том, как одна-единственная глупая баба может порой послужить причиной краха даже самого гениального начинания, вдруг сложились в единую, цельную картину — столь ясную и четкую, что он даже удивился собственной непонятливости...

Так было сформулировано то, что уже около года известно в определенных кругах, как «Принцип Маркова-Пуговкина». Не стану уточнять, где именно применим данный принцип, — перечень был бы довольно длинен. Скажу лишь, что совсем скоро НАТО придется в корне пересмотреть свою военную доктрину — как минимум

И именно поэтому о публикациях, мировой известности и — чем черт не шутит — «нобелевке», конечно же, речи быть не могло. Едва о принципе Маркова-Пуговкина стало известно «соответствующим органам», Николай Иванович был немедленно призван на военную службу, подвергнут внушительному «собеседованию» и строжайшей подписке «о неразглашении» и определен в один секретный оборонный НИИ Месячное довольствие г-на Маркова — на целых триста семьдесят пять рублей больше университетской зарплаты!

Правда, из китайского ресторанчика, где Николай Иванович прирабатывал к жалованью доцента почти столько же (плюс дармовые ужины) пришлось уволиться — в силу все тех же соображений секретности □

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 2 2 0 0 1

45