Техника - молодёжи 2001-06, страница 44

КЛУБ ЛЮБИТЕЛ

=11. ПИВНОЙ ДЕНЬ

В от ты думаешь, какой чип лучше? — старый Давид произнес это, хитро глядя на неизменного своего собеседника. Тем самым он давал понять, что нашел на сегодня тему для разговора. Немного поерзав, чтобы устроиться на своем месте поудобнее, Давид снова глянул на старого Петера, который еще только протискивался между столиком и диванчиком в уголок. При этом Петер держал в руках две кружки темного.

А две Кружки светлого, взятые Давидом, уже красовались на столе. Весь персонал и все постоянные посетители пивной знали, что в понедельник, среду и пятницу этот закуток, именуемый «купе», занят двумя дедами — Давидом и Петером — с девятнадцати до двадцати одного. И все знали, что Давид обычно берет две темного, а Петер — две светлого Почему «обычно»? Да потому, что в пятницу все наоборот — Давид берет светлое, а Петер — темное.

Все также знали, что понедельник они называют «разгонным» днем, и пьют «для разгону», среду — «пиковым», и пьют «за преодоление пика недели», а пятницу — «пивным» днем, и пьют просто «за здоровье». Когда-то пивной день был у них действительно пивным — за вечер употребляли они гораздо больше нынешней нормы. А сейчас — годы уж не те (и от двух-то кружек тянет в сон), и теперь они отмечают пятницу лишь сменой сортов. В былые времена и приходили они сюда гораздо чаще, а теперь — хватит и трех раз в неделю. В субботу, впрочем, тоже можно было бы придти, но и в субботу, и в воскресенье в кафе полно молодежи — курят, орут, музыку ослиную крутят, всякими непристойностями напоказ занимаются, в общем, не то. А собираться дома и пить бутылочное — себя не уважать.

Итак, задал старый Давид вопрос старому Петеру, но ответа, как видно, ждать не собирался. Стал развивать тему самостоятельно:

— Ты, конечно, скажешь, что, мол, это все знают, — тут Давид сделал из кружки первый хлебок и аж зажмурился от удовольствия. Потом произнес, нарочито отвлекаясь: — Эх, что ни говори, а первый хлебок — главный! — Давид поймал краем глаза неодобрительное шевеление Петера и быстро, чтобы не дать собеседнику ничего сказать, продолжал:

— Да-да, я именно настаиваю на слове «хлебок»! Потому что, в продолжение нашей понедельничной дискуссии, я вынужден снова повторить: пиво надо пить, прихлебывая пену! А больше всего пены именно в первом хлебке. Так что это больше хлебок, чем глоток!

Надо сказать, что Петер, во-первых, всегда ждал, пока пена отстоится, а во-вторых, считал, что первый глоток ничего еще не значит, а важно оценить даже и тот вкус, который остается во рту уже после пива. Давид же сделал смысловую паузу, но, как только увидел, что старый Петер открыл рот, чтобы что-то возразить, коварно не дал ему сказать ни слова:

— Ну, это мы обсудить всегда успеем, а сегодня у нас есть тема поинтереснее. Так что насчет чипов? Ты, конечно, скажешь, что лучше те, у которых больше память? Нет? Тогда, что те, у которых больше быстродействие? Да? Да? Ага! Так я и знал! А я тебе скажу, что лучше те, что с «плавающим интерфейсом»!

С этими словами Давид откинулся на спинку своего диванчика и произвел затяжной, смачный и громкий хлебок, сопровождаемый причмокиванием, потряхиванием бородой, а также зажмуриванием и закатыванием глаз.

Тема была задана. Крючок послюнявлен, червяк насажен, удочка заброшена. Настало время передать слово добродушному старику Петеру, который все еще ждал, когда осядет пена.

Петер попыхгел, помялся и сделал ответный ход:

— Почему это — «с плавающим»?

Давид молчал. Но и Петер был не лыком шит. За годы дружбы он понял, что Давид всегда держал, держит и будет держать инициативу в их беседах. По крайней мере, сначала. Это вполне устраивало молчаливого, но все же любящего интересный разговор Петера, тем более что Давид быстрее хмелел, и в конце вечера у Петера появлялся шанс отыграться. Но иногда он позволял себе не идти в разговоре на то, что навязывал ему в данный момент старый хитрый Давид. Сейчас, например, тот явно ждал от него, что он начнет расспрашивать про интерфейс. Вместо этого Петер сделал, наконец, первый глоток и утер усы с таким наслаждением, как будто вытирать их было приятнее чем пить.

ЕЙ ФАНТАСТИКИ

Пришлось старому Давиду самому нарушить молчание

— Честно говоря, я не знаю, почему он называется плавающим. Но я знаю другое. Только для этого, не нового уже, в общем-то, интерфейса стало возможным разработать такой софт, какого еще свет не видывал! Причем разработали его не где-нибудь в Америке, России или Китае, а у нас! Уже не сегодня — завтра об этом начнут шуметь, как о главной сенсации планеты, и не только у нас, а и по всему миру, помяни мое слово!

По глазам Петера было видно, что ему интересно. По глазам Давида было видно, что он счастлив быть хозяином положения.

И Петер, наконец, решил подыграть старому другу Он оторвался от кружки и произнес не спеша:

— Так что же это такое, черт возьми?

— Подкачка эмоций.

— Этого не может быть, — спокойно и веско сказал Петер.

Сказал, а сам решил порыться в своем чипе, чтобы навести

справки, и закрыл глаза

Через пару минут он снова взглянул на Давида. Тот пил свое пиво с самым невозмутимым видом. Петер тоже приложился к кружке и сказал:

— Не может быть. Над управлением эмоциями стали задумываться с тех самых пор, когда начали вживлять чипы в мозг человека. И даже гораздо раньше. Еще с прошлого века хорошо известно, что если воздействовать через вживленный электрод на определенный участок мозга, то можно вызвать, например, страх или эйфорию. Но кому нужны эти примитивные чувства? Насколько я понимаю, употребляя затасканный термин «подкачка эмоций», ты говоришь о другом. В свое время ведь об этом много говорили. Речь шла о более тонких и конкретных чувствах. Например: «отдых после бани» или «удовольствие от пары кружек хорошего темного». А чтобы получить такие чувства, насколько мой дилетантизм позволяет мне судить, надо определенным образом воздействовать на определенные участки мозга, причем все это определяется сугубо эмпирическим путем. Для каждого чувства — свой набор точек воздействия. Так что создать машинку для подкачки эмоций можно уже давно. Но! Весь мозг придется истыкать проволоками — чем больше различных чувств ты хочешь иметь возможность подкачивать, тем больше потребуется электродов. Это тебе не простые наши чипы, которые только дают возможность визуализировать информацию. Следовательно, такая игрушка даже на десяток чувств будет в сто раз дороже любого чипа, и, кроме того, ты уже не отделаешься парой дней при установке такой штуковины, придется, может быть, потратить на клинику пару недель. Короче, я только что порылся у себя в голове и не нашел ни одной научной статьи, в которой сообщалось бы о положительных результатах, зато нашел тридцать шесть статей о том, что это невозможно в принципе. Причем все они — старые. Даже военные давно перестали разрабатывать эту тему.

— Спасибо за лекцию, — сказал Давид довольно саркастично

— Не ехидничай. Я не знаю, где ты раскопал свою сенсацию, но я почему-то уверен, что ты, в любом случае, не удосужился ознакомиться с проблемой поближе. Так что лекция тебе не помешает.

Давид посмотрел на Петера снисходительно. Приятно чувствовать свое превосходство. Да не в чем-нибудь, а в обладании информацией. В наше время разгула информационных технологий это такая редкость!

— Ну, про военных-то ты зря так уверенно говоришь. Про них ничего наверняка сказать нельзя! Это, во-первых. — Давид не торопился, произносил слова нарочито медленно, даже будто нараспев. Куда торопиться? Еще целый вечер впереди. — А когда ты, кстати, последний раз обновлял информацию?

Петер, будто устыдившись, опустил глаза. Действительно, он не любил эту процедуру. С возрастом он все больше склонялся к старомодной жизни, такой, какой она была в годы его детства Без необходимости он старался не пользоваться никакими техническими приспособлениями. Что толку без конца обновлять свои базы данных, нельзя без этого прожить, что ли? Деревянный маленький домик, садик, пиво, бумажные детективы, общение с внуками и немногочисленными друзьями... Такое патриархальное отношение к жизни частенько становилось поводом для насмешек Давида и для таких вот вечерних дискуссий, но Петер догадывался, что в глубине души старый Давид с ним согласен. Хотя в молодости они оба, помнится, были, так сказать, в авангарде той гонки по вшиванию себе микрочипов в череп, которая захлестнула тогда мир. А сейчас тех редких оригиналов, которые этого не делают, даже Петер считает пижонами.

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 6 '2 0 0 1

42