Техника - молодёжи 2001-07, страница 64

бомбардировщиков ТБ-3 без конвоя истребителей. Тяжелые четырехмоторные машины шли тихо, медленно (максимальная скорость — 179 км/ч), и при мысли, что здесь кругом шныряют «мессершмитты», становилось не по себе. Старые бомбардировщики, казалось, были посланы на верную гибель. Они получили приказ бомбить переправы через Березину. Противник, наведя в 4 ч утра понтонные переправы у Бобруйска, перебросил на восточный берег, обороняемый сводным отрядом под командованием командира 47-го стрелкового корпуса генерала Поветкина, до 18 танков. Попытка переправить вслед за танками пехоту утром была отбита.

Машину корреспондентов, не знавших о прорыве немцев, остановили совершенно белый сержант и несколько человек с ним, отчаянно махавшие руками. Выяснилось, что в 400 м впереди — немцы, танки и пехота. Совсем близко слышалась пулеметная стрельба слева и справа от дороги. Забрав пехотинцев, грузовик развернулся и покатил обратно. Здесь, на Бобруйском шоссе, военные стали свидетелями картины, которую никогда не забудут. На протяжении десятка минут «мессершмитты» один за другим сбили шесть наших ТБ-3, возвращавшихся с Березины. «Мессершмитт» заходил ТБ-3 в хвост, тот начинал дымиться и шел книзу. «Мессершмитт» заходил в хвост следующему ТБ-3, слышалась трескотня выстрелов, потом бомбардировщик начинал гореть и падать. Падая, самолеты уходили очень далеко, и черные высокие столбы дыма стояли в лесу по обеим сторонам дороги.

Солдаты вскочили в кузове и, ругаясь страшными словами, грозили кулаками небу. У многих слезы текли по лицу. И вдруг... Один «мессершмитт», пытавшийся расстрелять на бреющем выпрыгнувших с парашютами летчиков, кувыркнулся и стал стремительно падать. Взрыв. А над местом схватки вертикально взлетел, будто подскочил вверх, невиданной формы четырех-крылый самолет с красными звездами на стреловидных крыльях (рис. 2). Описав звездами дугу, истребитель принял почти вертикальную стойку («кобра Пугачева») и — точный расчет — прошил очередью из пушки брюхо другого «мессершмитта», не успевшего изменить маневр.

Фашистский самолет развалился на части, его горящие обломки посыпались в лес. Стремительно пронесся объятый пламенем мотор, кувыркались куски фюзеляжа, падал камнем вниз убитый пилот с нераскрывшимся парашютом, планировал фонарь кабины, в стороне валились крылья, и сносило ветром вращающийся почти горизонтально пропеллер. Все быстро исчезало в зеленой массе леса; наконец, срезая макушки деревьев, скрутился винт. «Готов!» — поставил точку седой сержант, нарушив напряженное молчание стоявших в кузове пехотинцев, следивших за воздушным боем.

Два других «мессершмитта», сбивав

ших небесные тихоходы, исчезли из поля зрения, ушли в облака. Наш истребитель пронесся на бреющем над шоссе и завис в полусотне метров перед грузовиком на высоте 10—15 м. Ниже нельзя: воздушные струи, бившие из носовой и хвостовой частей корпуса, вздымали пыль на дороге. Это работали вентиляторы 1 и 2, гнавшие воздух вниз через открытые створки 3 перед кабиной и 4 в корме самолета (рис. 3, а, б). Пилот И.А. Орестов сдвинул назад фонарь кабины и поприветствовал солдат поднятой рукой, те дружно грянули «ура-а-а!» и восторженно замахали пилотками, чествуя героев-изобретателей. Второй изобретатель, стрелок-радист М.Ю. Куприков, сидел в кабине за автоматической пушкой спиной к Орестову и внимательно наблюдал за небом.

Летчики имели строжайший приказ пуще глаза беречь себя и секретную технику — самолет вертикального ультракороткого взлета и посадки, шифр СВ-УВП (а.с. СССР № 176618, 1992; 1839152, 1839153, 1993 г.), но на свой страх и риск решили поднять моральный дух красноармейцев, видевших расправу Me-109 над «тэбэша-ми». «Воздух! Игорь!» — крикнул в ларингофон на электретах Куприков. Шесть точек в воздухе — три звена Me-109 стремительно приближались со стороны Могилева. Те два «мес

сершмитта», которые ушли в облака, вызвали поддержку.

Поднявшиеся с Бобруйского аэродрома немецкие истребители Me-109 заходили на цель по всем правилам военного искусства, с противоположной стороны. В одно мгновение капитан Орестов захлопнул фонарь, и истребитель, висевший над дорогой хвостом к нападавшим, мгновенно развернулся на 180°, с набором высоты, навстречу врагу. Исключительный маневр — восходящий поворот (виток Орестова), был выполнен столь искусно благодаря включению правого маршевого двигателя 5 с одновременным раскрытием в разных направлениях створок 4 подъемно-маршевых вентиляторов 2 и поворотом элеронов 6 носовых крыльев, отклонением рулей на килях 7 (рис. 3, а и б). Заметим, виток Орестова — неизвестная ранее фигура в длинном списке рекордов высшего пилотажа, абсолютное большинство которых принадлежит нашим летчикам. В бою требовалось не только совершенство агрегатов самолета СВ-УВП, но и особое искусство пилота, бесконечно влюбленного в свое детище.

Ассы Геринга, не знавшие поражений, поняли, что перед ними — крепкий орешек, но, следуя немецкой поговорке: «На крепкий сук всегда найдется острый топор», — решили во

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 72001

62