Техника - молодёжи 2002-01, страница 46

залась часом. Едва все успокоилось, я бросился к двери и вывалился в коридор. Там было темно, лампы не горели. Не видя ничего впереди, я метнулся назад, к лаборатории, но тут снова мигнул свет, меня подбросило, и где-то вдалеке раздался странный рев. Потянуло холодом. Каким-то необычным, злым холодом — как от сухого льда в жаркий день.

Я растерянно озирался по сторонам, не зная, что же делать, когда меня подхватила под локоть сильная рука.

— Бегом! — прокричал прямо мне в ухо человек с крупными чертами лица. На нем была форма капитан-лейтенан-та. — Вниз, к шлюпкам!

— Каким шлюпкам? — глупо успел спросить я, но в этот момент он просто сдернул меня с места и поволок за собой. Мы нырнули в узкий вертикальный туннель и провалились в темноту. Корабль трясло все сильнее. Теперь освещение пропало совсем, и я, как слепой котенок, просто болтался на руках у капитан-лейтенанта. Внезапно он остановился и швырнул меня в какой-то люк. Я больно ударился обо что-то локтем и кубарем покатился по железному полу.

Последнее, что я увидел, это хмурое лицо своего спутника, закрывавшего люк. Его профиль почему-то был подсвечен естественным, живым светом огня. Мой спаситель захлопнул крышку люка, а потом нас тряхнуло по-настоящему

Все вздыбилось, нас рвануло назад, — ощущение было таким, будто нами выстрелили из пушки. Я заорал от страха и боли, кувыркаясь среди ящиков. В это время выключилась искусственная гравитация. Я налетел на стенку, ударился головой и потерял сознание...

Когда я пришел в себя, гравитация снова была в норме. Под потолком горела аварийная лампочка, и в ее свете я разобрал, наконец, где мы находимся. Это был посадочный модуль. Совсем недавно — одну планету назад — я загружал в такой модуль автоматические зонды.

Аварийная лампочка давала не так уж много света, но я разглядел фигуру капитан-лейтенанта, согнувшегося над пультом управления. Обычно в бортовой компьютер вводили уже готовые программы, рассчитанные штурманами и навигаторами корабля. Программы были написаны с учетом параметров планеты, на которую предстояло спускать груз. Но при желании эти программы можно было откорректировать и вручную, прямо с пульта. Похоже, этим и занимался капитан-лейтенант.

— Эй, — позвал я его.

Он резко обернулся и подошел ко мне, громыхая ботинками по железному полу модуля.

— Очнулся. — Он присел рядом. — Ну, давай знакомиться. Я — Осипов Кирилл Александрович. Капитан-лейтенант, старший палубный офицер десятой секции.

Мне в его голосе послышалась какая-то горечь. Словно он собирался добавить «был» и передумал...

— Младший лаборант десятой лаборатории Планетарного наблюдения, — машинально пробормотал я. — Сергей Чернов.

Капитан-лейтенант не ответил. Он просто смотрел на меня, внимательно и печально, словно ощупывал взглядом. Казалось, что он старается запомнить меня, запомнить надолго. Его глаза влажно блестели в неярком свете аварийной лампы, и мне вдруг стало страшно, безумно страшно. Я почувствовал всей своей шкурой, что пропал. Из этой переделки я уже не выберусь.

— [де мы? — спросил я. — Что с кораблем?

Капитан-лейтенант вздрогнул и посмотрел на меня с удивлением, словно только что обнаружил рядом с собой живого человека.

— Нет больше корабля... Сережа. Нет.

— Куда мы летим, где мы?

Осипов отвернулся от меня и уставился в стену, словно не хотел отвечать.

— Ну! — поторопил я его.

— Вниз мы летим, вниз.

Я почувствовал, как волосы на моей голове зашевелись.

— Куда вниз?

— На планету. На планету с условным индексом ТК-3.

— Но это же посадочный модуль, — сказал я, — он только для грузов!

— В том-то и дело Сережа, в том-то и дело...

Он поднялся и подошел к пульту, нагнулся над клавиатурой и принялся ловко перебирать пальцами разноцветные кнопки.

— А программа? Откуда она? — Я тоже начал подниматься, но почувствовал резкую боль в левом колене и благоразумно остался на полу.

— Программа была уже введена, за час до катастрофы, она предназначалась для доставки автоматических зондов на планету, — отозвался Осипов, — я только немного ее отредактирую. Потом запущу снова, мы сядем на эту планету, и все будет в порядке. Только бы там была атмосфера...

— Есть, — хрипло сказал я, — судя по снимкам...

Осипов резко обернулся ко мне.

— Откуда ты знаешь?

— Я делал доклад для зама завлаба...

— Ах да, — спохватился капитан-лейтенант, — лаборатория Планетарного наблюдения.

— Вроде бы там и вода есть, и растительность...

Кирилл Александрович сжал свои огромные ладони в кулаки, потом распрямил пальцы и снова склонился над клавиатурой.

— Неплохой шанс, — прокомментировал он, — даже отличный.

— Душновато тут, — заметил я, расстегивая ворот комбинезона.

— Кислорода мало, — с сожалением заметил Осипов, — нету кислорода-то.

Я сообразил, что тут и не должно быть запасов кислорода, ведь это всего лишь посадочный модуль для перевозки грузов.

Внезапно у меня затряслись руки, я отчетливо понял, что это не игра и не кино. Быстрая, почти мгновенная гибель корабля, полного людей, в том числе моих знакомых и друзей, — свершившийся факт. Мне снова стало страшно. Так, как никогда не бывало. Я застонал от отчаянья и уткнулся лбом в стену.

Осипов что-то сказал мне, но его' слов я не расслышал. Я кричал и жадно глотал воздух, стараясь надышаться впрок, с запасом. В этот-то момент тяжелая рука капитан-лейте-нанта легла мне на шею и легонько сжала ее. В глазах у меня

потемнело, дыхание перехватило. Я подумал, что уже умираю, и жалобно всхлипнул, но тут же услышал голос Осипова:

— Поспи, сынок... Я понял, что он просто

усыпляет меня своим властным касанием, чтобы прекратить истерику, и мне стало стыдно. А потом я вдруг попал домой. На огромное

поле зеленой травы... * * *

Поднявшись с пола, я подошел к Осипову. Он сидел на корточках около монитора и внимательно вглядывался в экран, на котором шустрили разноцветные цифры.

— Что там? — спросил я, присаживаясь рядом.

— Пока нормально, — отозвался капитан-лейтенант. — С гравитаторами все хо