Техника - молодёжи 2002-09, страница 51
клавиатуры пароль, за рекордно короткое время успев допустить в нем три ошибки и тут же их исправить, — и все это время с отчаянием осознавал всю бесполезность собственных действий... Слишком поздно! Вместо привычного изображения диктора монитор продемонстрировал бесстрастное лицо снурка. Бесстрастное вдвойне, поскольку в данную минуту оно могло быть только записью. — Вы опоздали, — произнесло лицо. — Мне неприятно говорить вам это, но вы... — Не-е-ет! — пронзительно закричал зритель, закрывая собственный рот руками. — ...должны быть в курсе того, какое наказание ждет любого гражданина, пропустившего сеанс обязательного вещания... — монотонным голосом продолжал снурк. Часы в правом верхнем углу монитора показывали 16:56. — ...в течение ближайшего получаса вам надлежит... Изображение неожиданно дернулось, причудливо изогнувшись. Экран погас на несколько секунд. Когда он вновь зажегся, зритель увидел на нем лицо совсем другого человека. Бледное, усталое, перепачканное кровью, но очень... как бы это сказать... Человек улыбнулся. Зритель машинально перекрестился. — Привет, ребята, — сказал человек. — Я хочу рассказать вам одну историю. Всего одну. Надеюсь, это не займет больше двух минут. Итак... ??:?? Привыкаешь ко всему. Особенно к тому, что повторяется изо дня в день на протяжении всей сознательной жизни. Привыкаешь замирать каждый вечер перед персональным монитором в ожидании гипносеанса. И являться раз в квартал в центр проверки эмоциональной чистоты, чтобы при помощи несложных тестов доказать, что ты по-прежнему не представляешь угрозы для общества. Самого стабильного общества за всю историю человечества. Общества без революций и войн, родительской любви и дружбы сверстников, классового неравенства и несанкционированного насилия. Мира без скорби и радости, упорядоченного, насквозь логичного, инвентаризованного. Привыкаешь ко всему, безропотно и, кажется, навечно. Пока однажды... Допустим, тебе девять лет. И воспитатель ведет твою группу на прогулку за внешний периметр интерната. Не исключено, что солнце ласково улыбается тебе с небес, а где-то в кустах радостно щебечет притаившаяся пичужка, но тебе, разумеется, нет дела до этих улыбок и трелей. Но вот воспитатель отвлекается на пару минут, а вы — вас трое или четверо — обнаруживаете в ложбинке посреди пустыря странный цветок и, сгрудившись вокруг, начинаете его разглядывать, трогать, нюхать. И пусть специалисты-медики из Службы Наблюдения, Усмирения и Рационального Контроля наперебой объясняют, что цветовые переливы «Сантаны дурманящей» оказывают на человеческое сознание разрушающее воздействие, их запах вызывает галлюцинации, а сок смертелен для организма. Вам, сбившимся в кучку подросткам, цветок кажется просто прекрасным. Его лепестки нежны, цвет притягивает взгляд, а аромат пробуждает в душе странные чувства. Но вам не знакомы такие понятия: «душа», чувства», поэтому вы впервые в жизни готовы разреветься не от боли, голода или холода, а от бессилия выразить ощущения словами. Естественно, спустя от силы четверть часа на вертолетах прибудет команда усмирителей. Всех воспитанников интерната и обитателей прилегающих зданий эвакуируют в спешном порядке, а пустырь и окрестности в радиусе возможного разлета семян подвергнут полной стерилизации. Они уничтожат странный цветок и все следы его недолгого существования. Но кто удалит его ростки из твоего сердца? Естественно, те же специалисты. Которые крайне редко ошибаются. Как не ошиблись они, например, утверждая о губительном влиянии Сантаны на организм. Для двух или трех твоих товарищей — для всех, кроме тебя, — знакомство с цветком сыграло роковую роль. Они просто не вернулись домой в интернат после внеочередных тестов. И ты делаешь выводы, ты внутренне готовишься, и ты, раз уж тебе не хочется умирать сейчас, когда жизнь только-только начала приобретать цвета, с честью выдерживаешь испытания. Но насколько же все стало сложнее! Ты сдерживаешь смех, когда на экране перед тобой возникают персонажи давно забытых мультфильмов, сдерживаешь слезы, когда вместо них тебе демонстрируют сцену умерщвления младенца, появившегося на свет с врожденной эмоциональной патологией. Ты даже не вздрагиваешь, когда в мелькании сотен фотографий узнаешь вдруг лицо, которое столько раз видел во сне, — лицо твоей биологической матери. «Он выдержал, — шепчутся за твоей спиной безликие люди в белых повязках. — Отличная сопротивляемость, все-таки девять лет. Любого взрослого на его месте хватил бы удар. И все же пара дополнительных проверок не повредит...» Только ростки в сердце. И крошечный след в форме цветка, который время от времени проступает на твоем левом предплечье, напоминая о том, что ты иной. И при желании можешь поделиться своей инакостью с другими. Своими эмоциями, чувствами, фантазиями... Иногда, когда оживает цветок. 16:62 — Кстати, спасибо за цветок, папа, — сказал напоследок бывший 1294270005657131414-й и исчез с экрана. Передача длилась две с половиной минуты. Ровно столько, чтобы вывести из строя большинство вышколенных сотрудников СНУРКа и от природы обделенных эмоциями лидеров из Первой Тысячи, но не причинить вреда остальным — небезнадежным. Разве что... слегка их удивить. Или напугать. Или заставить мышцы лица сложиться в непривычную улыбку. Любое проявление чувств само по себе неплохо. Для начала. А пока... По экрану монитора пошли сполохи. — Спасибо, сын, — произнес я, обращаясь уже непонятно к кому. — Это случилось... Благодаря тебе, это все-таки случилось. И машинально застегнул пуговицу на левом рукаве рубашки. J Анатолий ЩИ ГЕЛЬ и я ОТБОР - - В темноте раздался резкий звон будильника. Я пошарил рукой возле себя и нащупал на столике спички. Так же на ощупь я зажег свечу, и ее колеблющееся неверное пламя осветило пространство вокруг меня, оставив в темноте дальние углы моей просторной спальни. Я прошел на кухню, чтобы разогреть себе воду для умывания и бритья. Едва я разжег огонь в печи, как сработал тепловой датчик и включился встроенный в печь микропроцессор. Он немедленно сообщил мне резким звонком, что в печь нужно подбросить дров, что, впрочем, я знал и без него. Главный компьютер усадьбы сообщил мне, что нужно пополнить ледник яйцами и замороженным мясом, а также о том, что пора косить участок номер пять, расположенный за сараем. Главный компьютер никогда не отключался и в любую минуту готов был сообщить мне о пожаре, наводнении, вторжении посторонних и любой другой угрозе. Т ЕХНИКА — МОЛОДЕЖИ 9 2 0 0 2 |
