Техника - молодёжи 2003-01, страница 11

и захватила американский рынок, лишив его нас.

— Но они же не могли высовываться на рынок Европы, а тем более заполонить своей продукцией Россию. Ведь здесь действуют ваши патенты?

— Всё так, но наши-то — российские и никакого влияния на американский не имеют. Были бы они международными — тогда другое дело. «Джаффа» же задавила все американские фирмы и фирмочки, набивавшие «кубики», потратив два миллиарда долларов на судебные процессы и выиграв их. На своем континенте они стали монополистами. Вот что такое американский патент. Были у «Джаф-фы» попытки влезть на европейский и израильский рынки, но там у них дело не пошло. Случилась еще одна неприятная для всех конкурентов ситуация: то ли купил, то ли сам запатентовал технологию набивки в обход известных патентов австрийский хрустальный король Сваров-ский, обладающий огромными производственными мощностями и в короткий срок заполонивший своей прекрасной ювелиркой Европу и окрестности.

Стали множиться конкуренты и у нас на родине. Вскорости мы насчитали около тридцати российских патентов, а производителей «кубиков» и вовсе стало не счесть. Во всем мире же на сегодня выдано 86 охранных грамот, в основе которых лежит все та же аннулированная «точка» Ю.Н. Касатонова. Налицо правовой беспредел. Но что поделаешь?

— Вам — пионерам — можно было конкурировать по ценам. У вас же и программы изощреннее, и техника отлажена.

— Все так. Но ОПТЭКС — фирма небольшая, а «кубиками», точнее, оборудованием для их набивки, занялся, к примеру, НИИ «Полюс» — российский гигант, производящий лазеры. Наши возможности несравнимы. Возглавил же работу заместитель директора НИИ со стреляющей фамилией Швом — человек очень энергичный. Мы засуетились, и, если прежде не продавали свои установки, то решили, поелику возможно, «сплавлять» морально устаревающие.

— Появились новые наработки?

— Естественно. Модернизация шла полным ходом, с постоянным ускорением. Цены на свои набивочные комплексы мы ставили довольно высокие — в среднем по 60 тыс. долл., но их все равно раскупали. Жили небедно, обеспечивая в основном Европу. Ни в Китай, ни в Корею не поставляли, чтобы не множить конкурентов.

Как вдруг узнаём, что господин Швом заключил контракт с китайцами — то ли на 50, то ли на 100 комплексов по цене 32 тыс. долл. Об этом сразу же узнали во всем мире. Понятно", что от нас все отошли и бросились к Швому. В состоянии стресса мы прожили почти год. Всё думали, что делать дальше? Однако вскоре выяснилось, что прекрасного дизайна швомовские установки работают очень плохо, так как надлежащего программного обеспечения для них не было. Китайцы могли набивать лишь простые объемные картинки, «вытаскивая» их из Интернета. Добавить же что-либо

свое, а тем более создавать оригинальное — ни-ни, математики-то нет. И от Швома начался откат.

Мы же, откорректировав свою программную базу и усовершенствовав комплексы, опять заняли подобающее место на рынке.

— Зажили спокойно?

— Отнюдь. Беда подкралась с другой стороны. На рынке появилось сверхдешевое китайское стекло Правда, очень неважного качества. Замечательное лыткаринское, которое мы использовали, оказалось втрое дороже. Уже набитый китайский сувенир стоил столько, сколько необработанное лыткаринское стекло.

— Начался передел рынка?

— Безусловно. Мы, естественно, потеряли Восток, Юго-Восточную Азию, да и дома дела пошли хуже. Поэтому-то и начали поиски чего-то такого, что обеспечивало бы совершенно новое качество «кубиков», а значит, сохранение лица и устраивающие нас цены. Следовало сделать шаг вперед. В моем представлении это должен был быть цвет, то есть объемное изображение в стекле следовало расцветить. Но как?

— Да уж, с красителями туда не влезешь!

— Это точно. Однако уже давно известно так называемое фотохромное стекло, изменяющее свой цвет под воздействием света. А лазерное излучение и есть свет. За счет продолжительности импульсов и их поляризации можно так воздействовать на фотохромный «кубик», что набитый рисунок будет цветным. Однако до реализации этого проекта дело не дошло по двум причинам: во-первых, такое стекло стоит слишком больших денег, во-вторых, нас не устроила палитра, которую можно было получать. Цвет стекла изменялся от желтого, через коричневый, до почти черного, а, скажем, зеленого, синего или ярко-красного — не было вообще, что предельно снижало достоинства цветного рисунка при очень высокой цене.

Оставалось одно — подсветка. Но какая? Динамическая, изменяющая последовательно цвета всей набивки? Это слишком просто и неинтересно, а значит, и дешево. Подсвечивать светодио-дами? Но опять же — как? Потребовалось помозговать.

Зная физику процесса, я нашел-таки единственно правильное решение. «Точка», как вы называете квант забивки, на нашем языке — каустика, — на самом деле не точка, а некий диполь — этакое малюсенькое зеркальце, которое можно как угодно ориентировать в пространстве, то бишь в теле стекла. Школьникам известно, что угол падения света на зеркало равен углу отражения. Следовательно, набивая диполи по заранее продуманной программе, можно получать объемные изображения, нарисованные разнонаправленными каустиками. С виду наши «кубики» как у всех, а на самом деле — всё иначе.

Вот, например, букет роз в хрустальной вазе. Свет зеленого светодиода отражается от набитых соответственно ли

стьев, и мы видим их зелеными, а красный светодиод окрашивает только лепестки роз, не смешиваясь с зеленым, хрустальная же ваза и остается таковой, не отразив никакого другого цвета.

— Боже, какой же сумасшедшей должна быть математика! И как решается задача ориентации тысяч каустиков в пространстве?

— Для лазеров — нет проблем, для механики — небольшие, а вот для программистов — работа, действительно, сверхсложная. Тут уж одной математики недостаточно, требуется интуиция, скорее, даже талант. Цветная набивка — это все равно, что для живописца колори-стика задуманного полотна.

— Но тот пользуется красками, которые у него под рукой. Здесь — один штрих, там — другой. Не понравилось — стер или закрасил. А как быть программисту?

— У него свои правила «рисования». В паре с ним работает истинный художник, который сначала рисует будущее цветное изображение для набивки. Программист делает его трехмерным и затем, управляя диаграммой направленности, как бы расставляет «зеркальца» (каустики) в соответствии с заказом напарника. Таким образом он создает программу для компьютера, управляющего и лазером, и механикой. На сегодняшний день уже отработанная нами техника цветного «письма» подстать методу импрессионистов. Но недалеко то время, когда мы придем к понятному и близкому всем реализму

— Как всё это понять?

— Непросто, но можно. «Точка» в стекле вечна, это факт. Тем не менее, с модернизацией нашей «цветной» технологии мы в скором времени сможем достичь эффекта анимации: сделаем, например, точно идущие часы в «кубике» или «поселим» в нем бабочку, машущую крылышками...

А теперь представьте себе «точку», которая живет очень короткое время, примерно сотую долю секунды. Понятно, что не в стекле, а, скажем, в жидкости или газе. Тогда мы сможем получать цветное изображение, уже не лазерное, а, например, плазменное или электронное, в некоем очень большом «кубике». Что получаем? Верно, объемное телевидение: программы ОПТЭКС, «ящики» — тоже наши, зрители — весь мир.

— Глобальный замах! Вы сами верите в то, что говорите?

— А без веры нет жизни. Вера движет истинный прогресс. Я вижу сверхзадачу уже не в создании объемных изображений — статичных, динамичных — любых. Проблема в принципе решена. Пришла пора выращивать поколение специалистов, единых в грех лицах: они должны быть и художниками, и программистами, и технологами. Вот тогда дело пойдет споро, и на планете нашей станет больше красоты. А красотой, говорят, мир спасется. ■

Образцы цветных лазерных «кубиков» см. на 4-й с. обл. (все выпуски «ТМ» с индексами по каталогу Роспечати).

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 12003

3 Техника-мо«одежи № 1 ^К^Н