Техника - молодёжи 2003-08, страница 10
ГОРИЗОНТ Исследовательский центр имени М.В. Келдыша — один из ведущих наших НИИ в области ракетостроения и исследования космического пространства. За 70 лет своего существования он был причастен практически ко всем заметным событиям в истории нашей страны. Мы попросили рассказать об истории этого уникального предприятия, его сегодняшнем и завтрашнем дне нынешнего директора института, академика А.С.КОРОТЕЕВА. — Анатолий Сазонович, говорят, ваше предприятие ведет свою родословную от знаменитого РНИИ? — Это действительно так. Институт наш был образован в 1933 г. Это был первый НИИ в мире, который специально занялся проблемами реактивного движения. А потому первоначально он так и назывался — Реактивный научно-исследовательский институт. Основу его составили две совершенно различные исследовательские группы. Одна представляла собой ГИРД — московскую Группу изучения реактивного движения во главе с А.Ф Цандером и С П. Королевым. И вторая — это ленинградская Газодинамическая лаборатория. Причем если ленинградская группа состояла из профессионалов, занимавшихся созданием реактивного вооружения, то вот москвичи большей частью были энтузиастами, которых занимали проблемы межпланетных полетов, создания аппаратов для исследования космоса. Первым директором института стал И Т. Клейменов, а его заместителем — С.П. Королев. В этой роли Сергей Павлович пробыл около года, а затем его сменил Г.Э. Лангемак. Королев же возглавил отдел крылатых ракет, которым и руководил до 1938 г. — Вероятно, столь разноплановым специалистам трудно было ужиться под крышей одного учреждения? — А с них никто и не требовал, чтобы они работали, так сказать, в одной упряжке. Соединение вместе двух разнородных групп определило и достаточно разнородную тематику РНИИ. Здесь предпринимались и попытки создания первых отечественных жидкостных ракетных двигателей, и первые прикидки, с помощью каких ракетных аппаратов можно выйти в космическое пространство, и велись разработки боевого ракетного оружия.. Наиболее серьезной работой этого периода было, пожалуй, создание системы реактивного залпового огня, которая впоследствии получила название «Катюши». Это был действительно эпохальный момент в довоенной жизни нашего института. — Говорят, с этой разработкой было далеко не все гладко, как это иной раз ныне рассказывают? — Действительно, столь известное в истории Великой отечественной войны оружие рождалось в весьма непростых условиях. Ныне в это трудно поверить, но в течение трех лет создателям его при- ы НАУКИ шлось доказывать во всех инстанциях его эффективность и перспективность. Не способствовала скорейшему развертыванию работ и смена руководства института: Лангемак и его команда были арестованы. Недавно мы получили доступ к рассекреченным архивам того времени, и намерены рассказать все подробности этой истории в книге, посвященной нашему центру. Пока же скажу, что в результате стечения многих обстоятельств, серийное производство «Катюш» начали разворачивать уже перед самой войной — А это правда, что, вопреки распространенному мнению, немецкие специалисты намного обогнали наших в создании ракет и реактивного оружия? — И мы, и американцы широко использовали немецкий опыт. Когда в конце Второй мировой войны, когда в СССР стали известны немецкие работы в области ракетного вооружения, в частности работы по ракете «Фау-2», в Германию были откомандированы особые группы советских специалистов для изучения этого оружия под руководством тогдашнего директора института Федорова. Ездил в Германию и только что вышедший из заключения С.П Королев, и Б Е. Чер-ток, и многие другие ученые и инженеры, ставшие потом генеральными и главными конструкторами тех или иных областей советского ракетостроения. Эти командировки или, как ныне принято говорить, миссии были весьма закрытыми. Поэтому в литературе и по сей день по этому поводу содержится масса неточностей. Многие из них мы постараемся опять-таки исправить в своей книге. Заодно и объясним, как нашим специалистам удалось в кратчайшие сроки перенять немецкий опыт и начать собственные работы в этой области. Ведь уже 13 мая 1946 г через год после окончания войны, советским правительством было принято специальное постановление о развертывании работ по созданию отечественного ракетостроения. — Как все это отразилось на вашем институте? — Он практически пережил свое второе рождение. Из него также выделяется целая группа предприятий, которые затем получили всемирную известность. В качестве примера я могу назвать коллектив A.M. Люльки, занявшийся разработкой турбореактивных двигателей. А вспомним о нынешнем Московском институте теплотехники; некогда он начался с группы сотрудников РНИИ, занимавшихся разработкой новых видов ракетного оружия на основе твердотопливных ракет. А коллектив во главе с A.M. Исаевым занялся жидкостными ракетными двигателями. Эти работы привели к созданию первого нашего ракетного самолета БИ-1 и некоторых других машин. Сам же наш институт с 1946 г. возглавил Мстислав Всеволодович Келдыш, который пришел из ЦАГИ. Он начал проводить линию фундаментального развития ТЕХНИКИ ВСЕГДА НА ПЕРЕДНЕМ KRAE новых направлений. — Нельзя ли поподробнее... — В частности, Келдыш сформировал три главных направления исследований Во-первых, он поставил фундаментальные исследования процессов горения и создание на их основе первых образцов качественно новых жидкостных ракет и двигателей для них. Мы, пожалуй, первыми в мире стали использовать так называемую замкнутую схему, при которой турбинный газ не выбрасывается за борт, а используется в системе дополнительной тяги, проходя через камеру сгорания и сопло. Двигатели, сконструированные по такой схеме, между прочим, оказались намного эффективней тех, что когда-то стояли на «Фау-2». Эти исследования на многие годы определяют наше преимущество в области жидкостных ракетных двигателей. Кстати, это американцы признают и по сей день. Иначе они вряд ли бы стали использовать на своих ракетах «Атлас» наши двигатели РД-180. Второе направление связано с термогазодинамикой высоких скоростей и температур. Ныне оно развивается под руководством академика Георгия Ивановича Петрова и обуславливает особенности истечения газов на столь высоких скоростях, рассматривает особенности тепловой защиты космических аппаратов, возвращаемых на Землю. Я, например, полагаю, что та система теплозащиты с помощью плиток что используется на американских шаттлах и применялась на нашем «Буране», весьма далека от оптимальной И последняя авария челнока «Колумбия» лишний раз подтверждает это. Разработанная у нас сплошная обмазка и по сей день применяемая на «Союзах», долгосрочной эксплуатацией доказала свою большую надежность и эффективность. — Доводилось слышать, что ваши специалисты принимали участие и в создании первой в мире стратегической крылатой ракеты «Буря». Так ли это? — Конструировалась «Буря» в КБ С.А. Лавочкина, а М.В. Келдыш был назначен научным руководителем этой разработки. Общими усилиями и было обеспечено создание межконтинентальной крылатой ракеты с прямоточным воздушно-реактивным двигателем. И не вина наших специалистов, что у этой разработки оказалась довольно драматическая судьба. — И все-таки, почему от «Бури» пришлось отказаться? — На мой взгляд, эта разработка опередила свое время После первых удач- ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 8 2003 8 |
